why did you kill me?

1.

Над головой раздается громкий короткий звонок, и тяжелые стальные двери впереди с грохотом раскрываются.  — Заключенный, свободен, — сообщает каменным голосом охранник тюрьмы, поднимаясь с места в своей кабинке. Он нетерпеливо кивает в сторону ворот, желая скорее выпроводить очередного преступника, отмотавшего свой срок. Тэхён кидает на него короткий бесцветный взгляд и отворачивается к воротам, сжимая в руке куртку и документы. Осознание свободы приходит не сразу — медленно, постепенно приобретая контур и четкие черты. Впереди пустошь, золотистое поле и длинная дорога, рассекающая его на две части. В метрах тридцати от ворот — пустая автобусная остановка и парковка для навещающих, и тюремного персонала. В радиусе пятидесяти километров от тюрьмы нет ничего. В случае побега скрыться будет негде. Прежде никто и не пытался бежать — бессмысленно. Альфа топчется на месте несколько секунд. Он по привычке ерошит светло-каштановые волосы с едва заметным на солнце рыжеватым оттенком и делает шаг, наконец выходя за порог тюрьмы. Ворота сразу же закрываются, оставляя бывшего заключенного в руках свободы, вкус которой особенно сладок после года в колонии строгого режима. Прошлое остается за серым забором, настоящее зовет и ждет. Отказаться от свободы теперь будет не так просто. На парковке уже ждет темно-синий гиперкар цвета ночного звездного неба, переливающийся на солнце и сияющий, как новая яркая звезда на фоне тусклого и серого тюремного пейзажа. Дверца со стороны пассажирского сиденья мягко раскрывается, взметнувшись вверх, словно крыло ангела, приглашая и приветствуя. Быстро оглядев изящные и плавные изгибы машины, Тэхён садится, сразу же откидываясь на удобное сиденье и устремляя взгляд куда-то вдаль, на горизонт, где голубое небо соприкасается с бесконечным полем.  — Макларен P1 две тысячи тринадцатого года, гибридный двигатель, — неторопливо начинает Тэхён негромким хриплым голосом спустя долгие две минуты молчания, словно говоря о том, как провел день. — Девятьсот лошадей, ну, неплохо, — он кривит губы и одобрительно кивает, наконец поворачивая к водителю голову. — Заднеприводный, — добавляет он, слегка ухмыльнувшись и смотря старшему брату в глаза, что внимательно глядят в ответ из-под темных очков.  — В тюрьме гуглом пользоваться разрешали? — усмехается Чимин, заводя мотор и плавно выруливая на дорогу.  — Красиво рычит, — хмыкает Тэ, опуская стекло и вытягивая руку из окна. — С каких пор ты на британках катаешься? — спрашивает он, ловя пальцами ветер, рассекаемый летящим автомобилем. Внутри рождается долгожданный трепет, сердце колотится все быстрее, набирая скорость одновременно с машиной.  — Около полугода, — отвечает Чимин, кидая на брата взгляд и слегка улыбаясь. — Новая татуировка? — подмечает он, заметив черный узор, напоминающий змеиную чешую, что выглядывает из горла футболки. Младший брат заметно изменился. Чимин не знает, как поменялся его внутренний мир за эти полтора года, но снаружи он выглядит взрослее и крепче. Черты лица стали более резкими, заостренными, лицо задумчивое и серьезное, а в уголках глаз едва заметные мелкие морщинки. Тэ подрос в мышцах, что четко выделяются через ткань белой футболки, обтягивающей до неприличия. Чимин возле него, словно хилая тушка, кожа да кости. Брат изменился. Тюрьма действительно закаляет людей и что-то в них меняет. Неизменным остался только взгляд, полный обожания, направленный на автомобиль, на бесконечную дорогу впереди, и это не может не радовать.  — Ага, — ухмыляется Тэхён, вновь глядя на брата, расслабленно, будто бы даже лениво ведущего резвую машину, на спидометре которой стрелка стремительно уходит за сто пятьдесят. Машина летит, как стрела, как хищная птица, нашедшая жертву, рычит агрессивно, но мелодично, лаская слух обоих альф. Чимин смотрится за ее рулем красиво, идеально, словно специально для него изготовлена. Она ему подходит, брат не прогадал. Легкий прохладный ветерок освежает и очищает, проникает в каждую частичку тела и выводит тюремную плесень, въевшуюся под кожу за долгий ненавистный год. Теплые солнечные лучи заново изучают кожу, забитую чернильными узорами и разнообразными рисунками, украшающими жилистые руки. Тэхён по этому всему скучал — по скорости, по запаху машинного масла и свежей покраски, по легкому хрусту шин, оставляющих за собой огненный след на асфальте — все то, чем он жил до ареста, и теперь начинает жить заново, вдыхая любимые ароматы, перед которыми меркнет даже лучший парфюм.  — Вечером махнем в черную дыру, — Чимин сосредоточенно смотрит на дорогу, безуспешно приглаживая одной рукой черные волосы, растрепавшиеся из-за ветра. — Устроим небольшой праздник в честь твоего освобождения. Наши обрадуются твоему возвращению на улицы, — он улыбается ярко и подмигивает, хлопая брата по крепкому колену. — А пока с отцом встретимся.  — Кое-кто не обрадуется, — Тэ ухмыляется, откидывая голову на кожаное сидение и прикрывая глаза. — Я планировал отдохнуть от людей пару дней. Остаться наедине со своей девочкой. Мы слишком долго не видели друг друга, — он вздыхает, кидая на Хосока взгляд, полный искренней печали.  — Ты по мне так не скучал, как по ней, — с притворной обидой говорит старший, закатывая глаза. — Она в гараже отцовского особняка, никто не трогал ее с тех пор, как тебя упекли. Проржавела, наверное, вся, забыла вкус асфальта и пыли, — хмыкает Чимин, следя за реакцией младшего. — Может, пора менять ее на что-то новенькое?  — Нет, ни за что, сегодня же ее выгуляю, мне другая не нужна, — твердо говорит младший , хмурясь и ерзая на сидении. Хлопает ладонями по карманам своих потертых джинсов, в которых был задержан и которые теперь слегка поджимают в бедрах. Ничего не обнаружив, Тэ лезет в карманы куртки, затем раздраженно хмыкает, откидываясь на спинку сидения. — Блять, Чимин-а, сигареты есть?  — В бардачке глянь, — отвечает старший альфа, указывая подбородком. Тэхён сразу же тянется к бардачку, ощупывая содержимое рукой. Всякие бумаги, шуршащие обертки от конфет, что не свойственно Чимину, и, наконец, то, что и искал альфа. Он хватается за пачку сигарет и вытаскивает, закрывая бардачок. Тэхён морщит лицо, вертя в пальцах тонкую бело-красную упаковку и снова хмыкая.  — Что за хуйня? С каких пор ты куришь сигареты со вкусом вишни? — спрашивает он, морщась и без былой радости доставая из пачки длинную тонкую сигарету и припрятанную там же зажигалку.  — Блять, Мин Юнги, — вздыхает Чимин, потирая пальцами переносицу. — Опять балуется, — альфа недовольно качает головой, хмурясь и поглаживая большим пальцем руль — старая привычка. Приятно видеть что-то неизменное из прошлого, ставшего таким далеким. — Эй! Чего ты так таращишься, Тэхён-а? — старший закатывает глаза.  — Все еще трахаешь эту малолетку? — ухмыляется Тэхён, мгновенно отхватывая несильный удар в плечо. Все становится ясно. И с обертками от конфет. Не в Чимина стиле, однако в стиле Мин Юнги. Реакция старшего все больше забавляет. Губы поджаты в тонкую линию, на лице желваки играют, хмурый взгляд упрямо направлен на дорогу, а пальцы крепче сжимают руль. — Он же школьник еще, да? Выпускник? — докапывается Тэ, с хриплым смехом уворачиваясь от не сдержавшегося брата, внезапно замахнувшегося кулаком. Чимин сильнее поджимает губы и щурится, пытаясь смотреть на дорогу и врезать младшему одновременно. — Эй, за дорогой следи, Чимин-а! Угробишь нас, а я ведь только откинулся, не пожил еще, как нормальный человек.  — Завали, Тэхён-и, не то пешком придется топать, — ворчит Чимин, хмурясь и отворачиваясь к дороге.  негромко смеется и выглядывает из окна макларена. Поле давно позади. Впереди начинается город, все больше зданий, все меньше зелени и все больше родных дорог, объезженных далеко не раз, повидавших не одну победу. Изученные вдоль и поперек перекрестки и улицы, предназначенные для идеальных спринтов; главная трасса, ведущая далеко, открывающая мир новых дорог для сумасшедших ночных заездов. Тэхён очень скучал.  — Кто сейчас на дорогах? — спрашивает Тэ, с интересом разглядывая город, как в первый раз, подмечая изменения в местности, следя за прохожими. За обычными людьми, а не заключенными, одетыми в ненавистный ярко-оранжевый.  — Много новичков появилось за последнее время. В основном выскочки, только вышедшие из автошколы и не знающие реальной езды на улицах. Откуда они только вылезли, — Чимин хмыкает, плавно выруливая из главной дороги. — Банда Има не отстает. Меньше года назад он взял под контроль Новон, но я не влезал в это, решил тебе оставить.  — Надо забрать свое, — Тэхён закусывает нижнюю губу, подпирая голову кулаком и задумчиво глядя перед собой.  — Скоро одна гонка намечается, подробностей пока не знаю, но ты можешь вернуть там свой титул, — говорит старший, переключая скорость и давя на газ. На спидометре — сто девяносто пять, впереди — длинная прямая.  — Эй, полегче! Сбавь скорость, копы увяжутся. Я не хочу обратно в тюрьму, — хмурится Тэхён, глядя на панель приборов. Чимин смотрит на брата так же, как и тот совсем недавно — удивленно-неверящим взглядом из-под солнцезащитных очков. Слышать такое от Тэ не просто удивительно, — чертовски странно и дико.  — Шучу, жми сильнее, — Тэхён ухмыляется, и Чимин расслабляется, ярко улыбаясь в ответ — брат все тот же, страстно любящий скорость и драйв. Тот, кто покорял улицы еще год назад, выхватывая победу за победой, наконец вернулся. Стрелка на спидометре уходит за двести.