Выгодная сделка

4

Гарриет была недовольна. Гарриет была очень недовольна. Этот чертов божок ее весьма разозлил своим вульгарным и ушлым поведением. Девушка топала по улице до ближайшего заведения быстрого питания, где попросила завернуть себе пиццу с собой и заодно утырила банку с кетчупом. После она в темном переулке этим самым кетчупом неаккуратно начиркала: «Все Боги гондоны», чем был весьма обижен один работник МакДональдса, но... Это уже совсем другая история.

Дак решила зайти к себе домой по дороге и продумать план знакомства с этим лепреконом, досье на которого благополучно болталось у нее в сумке на плече. Ох, да он даже сравнительно симпатичный: круглая типично ирландская физиономия, да только казался он не совсем типичным, ибо Дак повертела снимок и так, и этак, пытаясь рассмотреть парня под разными углами, что ей, наверное, удалось, поскольку пришла Гарриет к выводу, что Алекс не так прост, как кажется. Как же ненавязчиво втереться к нему в доверие? Наилучшей идеей ей показалась возможность устроится на работу в пиццерию, у которых Алекс Кавана являлся завсегдатаем. Гарриет решила, что займется этим завтра. И деньги, и знакомство - уложить двух зайцев одним выстрелом.

Дак запрокинула руки на голову и вальяжно прошлась вдоль по улице ко входу в одну из многочисленных серых многоэтажек. Сколько воспоминаний... Детство, проведенное здесь, девушка могла назвать счастливым. Чего не скажешь, конечно, о юношестве и девичестве. Да-да, Гарриет Хилл, ненормальная девушка, угрюмая «неформалка» с красными крашеными волосами провела значительную часть своей жизни в бедных кварталах столицы старушки Англии. Теперь, после выхода из «дома веселья» Дак бы весьма и весьма пригодилась двухкомнатная квартира, забранная Ойстер Нимплз-Хилл, коварной маман. Ан нет, придётся жить в той бедности, откуда девушка была родом, ибо отец её, Натан Хилл, перед своей кончиной не придумал ничего лучше, чем снять квартиру в «серой мадам». На улице царил затхлый запах сырости, исходя из которого можно было сказать о приближении осени. Гарриет достала, порядочно извернувшись для этого, ключи, и открыла подъезд.

Там было темно , одиноко. Всегда, сколько она помнила своё детство, в таких домах, как этот,было темно и одиноко. И холодно. С отоплением здесь покончили ещё со времен душки Черчилля. Гарриет топала по вонючей лестнице, проклиная каждый квадратный сантиметр сего обиталища духов зловония.