Один Удачный Случай [Гамбол И Дарвин]

Глава 6

Гамбол наконец отстранился от младшего брата. Ему понравился поцелуй, и это сложно было расценить правильно. Эти грёзы показались странными, он задумался. В беспамятной привычке, облизал губы – этот момент уловил его собеседник. В миг Дарвин покраснел сильнее, чем был до того: видимо, вновь предался странным мыслям. Гамбол улыбнулся такому поведению. Сердце его ещё до того быстро стучало, но только сейчас ему удалось заметить эту особенность. На бледном лице появилась ухмылка. Дарвин испугался.

В тишине прошли последующие минуты. Братья отвлеченно смотрели по сторонам, разжевывая произошедшее. Каждый принимал разные мысли, но в общем итоге они были схожи. Дарвин, как открыл только что, влюбился в своего брата ещё больше. Этот момент дал понять, что чувства не были ложными и что счастлив он будет лишь в интиме со старшим. А момент повторного поцелуя стал для него священным. Гамбол принялся думать об своем отношении к брату. Все прошлые часы он был уверен, что любит брата дружески, даже после того поцелуя на балу, и после признания, но последнее действо заставило его задуматься, словно щелчок появилось чувство – мгновенная любовь! Однако в такое старший брат не верил.

Гамбол не позволил остановиться себе на догадках – он нырнул глубоко, в само подсознание. Там он пытался найти необходимость. Пересматривал моменты с Дарвином, пытался выяснить свое отношение к тому. Это назвало себя анализом. Подверглись этому недугу многие воспоминания, ненароком которые старший брат видоизменил – разрушил. Гамболу удалось принять доминирующую часть анализа положительно. Мозг пустился влюблять своего хозяина в брата, уверяя, что любовь – искренняя.

– Дарвин, – собрался старший, – я тебя люблю!

Младший ещё не успел отойти от уже забытого Гамболом шока, как ему подарили новый. Все тело рыжика сжалось, глаза округлились, преподали блики надежды значку. Губы изобразили нечто похожее на улыбку.

Резко рыжеволосый прильнул к Гамболу и обхватил его руками. Произошло объятье. Оно выражало нестерпимое счастье. Крепче, в форме удушья, Дарвин поблагодарил брата за эти слова. Хотя и считал такой образ недостойным.

– То есть, мы теперь можешь быть в отношениях?

Гамбол кивнул, но сердце его треснуло от фальша. Мозг упорно убеждал себя в любви к ближнему созданию, но что-то на душе это отрицало. И, несмотря на слабость силы сомнений, старший ей доверял. В добавок ко всему необычному и случившемуся, Гамбол вспомнил слова матери, которые четкой печатью отложились на его памяти: "Если сомневаешься, значит – нет!". В распространенном помогало это кредо, вот и сейчас голубоглазый проникся атмосферой власти и доверенности этой фразе, в которой принял, что с сей минуты перестанет намекать на любовь. Нужно показать Дарвину, что его брат настроен хоть и положительно, однако невзаимно. Сказать прямо об этом являлось худшей кнопкой на панели выбора.

Дарвин не заметил мрачности брата – он тянулся к нему в ласке, желая углубить интим. Гамбол хоть и ненавязчиво, но отказывался.

– Может лучше сыграем в "Kitty Fight"? – спас для себя ситуацию.

– Хорошо!

Голубоволосый был безумно счастлив, что из-за слепоты любви Дарвин не способен заметить напуганность брата. Пусть рыжик и согласился на игру, он не оставлял надежд подлизаться к любимому. Хоть и неприятны были уговоры на ласки, это было куда терпимее, чем открытая боль брата. Гамбол выбрал для себя путь страдальца.

Игру загрузили быстро. Дарвин в привычной обстановке выбрал любимого персонажа, по имени Китер. Гамбол мешкался. И хоть в неловком состоянии он должен делать иначе – происходило в действительности как по глупому сюжету. Гамбол все же выбрал Вернара, которым тоже принимался до случившегося играть.

Бой начался, тут же затянулся. Сражение происходило ново, незнакомо для братьев. Гамбол пользовался тактикой, имя которой не мог выговорить из-за гордости – эта была защита. Ему лишь хотелось уклоняться от ударов Дарвина, чем и занимался синенький следующие матчи. Такой ход, бесполезный и продолжительный, вызвал лигу недопонимания меж младшим братом. Затягивать он никогда не любил, от чего и требовал начать атаку. Гамбол послушался, но и в атаке не был он хорош: нападал редко, бессмысленно выстраивал стратегии, которые не помогали.

Дарвин выключил игру, отложил джойстики прочь. Повернул на себя брата и спросил:

– Почему ты такой грустный?

– Забудь, мелочь вспомнил.

Рыжий вновь прижался к старшему. Это вызвало теплую волну по коже Гамбола, которая чуть успокоила нервы и приостановила работу сознания. Голубоволосый почувствовал усталость, стал неспособный бороться с нею: его голова легла на плечи брата, веки закрылись. Сознание начало постепенно мутнеть, и в порывах бессознательной мысли, Гамбол предложил возможность разговаривать себе же, когда того не помнил.

– Дарвин, я люблю тебя, – словно напоследок произнесено.

Младший брат принял это тепло, крепче к душе прижал любимое тело. Гамбол уже заснул. Рыжик прожил это минутное время, в котором наслаждался братом. Эйфория окунула с головой. Сознание держало Дарвина недолго – глаза машинально слиплись, тело расслабилось в капкане Морфея. Он с трудом дотянулся до пледа, накинул на себя его, обнял Гамбола и заснул.

Ночь накрыла Элмор. Прекратили живость существа. Братья в тесном положении разместились на диване.