Один Удачный Случай [Гамбол И Дарвин]

Глава 12

Прошла уже как неделя после драки Гамбола с Тобиасом. Всё мирно забылось, но иногда Дарвину приходилось усиленно контролировать брата, чтоб тот вновь не создал нечто похожее. Тобиас продолжил раздражать голубенького, но теперь это было реже и не так обидно, словно Уилсон боялся зайти за некую невидимую грань. Гамбол чувствовал победу над противником и ему это явно нравилось.

Были выходные. Гамбол бездельничал на кровати, полностью погруженный в мобильную игру. Всё стало спокойно и он как-то забылся про обещание, которое дал брату: любит иль не любит? Иногда он конечно про это вспоминал, но на долго мысль не задерживалась.

– Гамбол, – вошла в комнату его сестрёнка Анаис, – ты не видел Дарвина?

– Нет, а зачем он тебе? – совершенно равнодушно ответил голубенький, пытаясь сконцентрироваться на игре.

– Мне нужно с ним поговорить.

– Ясно. Не видел. Может гулять пошёл?

Гамбол дальше увлекся игрой и не заметил, что его сестра незаметно подошла ближе и выхватила телефон из рук. Брат её быстро отреагировал:

– Анаис, ты чего творишь? А ну-ка отдай!

И он потянулся за телефоном, но сестра быстрее спрятала его за спиной. Лицо ее выглядело обыденно уставшим и злым.

– Сначала ты ответишь мне нормально. Где Дарвин?

– Да откуда же мне знать! Я ему не отец, чтоб контролировать каждый шаг! – Гамбол был явно расстроен ситуацией и тем, что его отдых прекратили.

– Но ты его брат и по совместительству лучший друг!

Голубенький замолчал. Прекратил дурачиться. Он с лёгким раздражением заткнул себя и посмотрел серьезно на сестру. Та встретила его взгляд.

– Я правда не знаю где он. Когда я проснулся – в комнате Дарвина уже не было. Сообщений и записок он мне тоже не оставил. Вот я и решил, что он пошел гулять.

– Не с тобой?

– Не-е-ет, – медленно протянул Гамбол, – а к чему такие странные вопросы? Вновь в детектива играешь?

Анаис оставила телефон брата в противоположном от него углу и присела рядом на кровать. Гамбол освободил некое место, выпрямился, сел. Его сестра же села в своей привычке: строго, прямо. В руку она захватила локон хвостика и принялась крутить на пальцах.

– Не сегодня, просто мне кажется, что Дарвин какой-то странный последнее время. Да и ты тоже.

– М? – лениво потянул Гамбол, хотя в душе напрягся.

– Вы стали ходить парочкой, секреты плетёте меж собой, а Дарвин так и вовсе спятил.

Старший брат понадеялся, что сестра в силу своего возраста не понимает и не знает о сущности ориентации и её разновидностях. Ему захотелось, чтоб Анаис и вовсе не понимала такой любви, как явление.

– Что?

– Он так смотрит на тебя, словно влюбленный на девушку. Постоянно ластится, ведёт себя вызывающе. Как будто он в тебя взаправду влюбился.

Гамболу пришлось постараться, чтоб не выдать ничего. Он чуть ли не подавился воздухом, когда пытался вдохнуть обычно. Счастье, что Анаис это не заметила.

– Бред какой-то! – поспешил оправдываться голубенький, заметив, как дрожит его голос. – Думаю, тебе показалось, ведь Дарвин – любит тактильность. Ты же знаешь, он всегда любил обниматься.

– Да, это так, но стремление к тактильности с тобой как-то выделяется. Быть может мне кажется, но Дарвин сильно задерживает с тобой объятья, чаще касается твоих рук и всё подобное.

Гамбол начал краснеть, а потому, чтоб скрыть такую реакцию начал якобы играться со своими волосами, руками пытаясь прикрыть румянец. Сестра внимательно посмотрела на брата и, увы, мимо неё это не прошло.

– Гамбол, что ты делаешь?

– С волосами играюсь.

– Зачем?

– Хочу так.

– А почему ты покраснел? Я сказала что-то за рамки приличия выходящее?

– Да так.

Гамбол сдался. Он опустил руки и теперь Анаис стало сильно проще рассматривать его красное лицо. Она до сих пор недоумевала, а её брат пытался найти правильное решение: как это поступить? Он ведь знает, что Анаис чрезвычайно умный ребенок и рано или поздно всё равно догадается – это лишь дело времени.

Совершенно неуверенный в своих силах, Гамбол решил попытаться вывести это хоть в какое русло:

– Анаис, что в твоём понимании такое любовь?

– Это смотря с какой позиции рассматривать. Есть родительская или братская любовь, а есть меж не связанными родством людьми.

– Второй вариант.

– Хм, это любовь, которая возникает спонтанно между мужчиной и женщиной и, как правило, обусловлена выбросом гормонов либо привыканием к друг другу. Люди влюбляются и хотят быть постоянно вместе, иметь бо́льшую тактильность между собой, интимных отношений и, в конечном результате, могут хотеть создать семью.

Гамбол даже забылся на минуту: так сложно объяснилась его сестра.

– Знаешь, порой мне кажется, что тебе не 9 лет.

– Да, бывает, но что поделать, если моё развитие сильно опережает возрастную норму. Я перестала играть с игрушками уже в 7 лет и перешла на литературу и более занимательные увлечения.

– Ага. Так ладно, – замялся Гамбол и сестра, заметив это, улыбнулась, дав понять, что примет любое высказывание, – но знаешь, вот такая любовь, которую ты описала, может существовать не только между девушкой и парнем: иногда парень может влюбиться в парня, а девушка в девушку. Правда этого на улице это не увидишь, ведь наше общество не любит таких людей. Но суть в том, что эти люди, так же как и мы, не решают в кого влюбиться и так же как и мы хотят любить: чаще касаться друг друга, иметь интимные отношения. Это происходит как ты и описала: случайно, внезапно.

Гамбол замолчал и выжидающе посмотрел на сестру. Та слушала внимательно и видимо, ждала продолжения. Он это организовал:

– Дарвин и есть тот человек, который влюбился в парня, а не в девушку, – тяжело выдохнул Гамбол. – Но особенность так же состоит в том, что он наверняка не сможет когда-либо полюбить девушку, ведь мужчины как пол симпатизируют ему куда больше.

– А как это называется? – интересуется Анаис.

– Что именно?

– Всё это?

– Слушай, – сильно смутился брат, не готовый посвящать сестру в сложные отношения, – я тебе не интернет. Ты ведь можешь узнать всю необходимую информацию и без моей помощи.

– Но я ведь даже сло́ва ключевого не знаю, чтоб искать!

– Геи.

– Что?

– Ищи по этому слову.

– Можешь повторить? Я хочу правильно расслышать.

– Нет, – лукаво заулыбался Гамбол, – пользуйся тем, что имеешь! Дважды не повторяю!

– Гамбол! Это не дело!

– Прости, не могу тебя слушать! Тут слишком громко!

– Здесь тишина!

– Что? Какая крушина?

– Гамбол!

– Футбол?

Анаис замолчала. Гамбол тихо засмеялся. Ему удалось избежать неловкости, пусть и не всей. Они принялись сидеть рядом молча. Так прошло около двух минут, после чего Анаис выдала:

– Получается, что Дарвин влюбился в тебя этой самой любовью, словно в девушку?

Старший брат опешил. Его тело тут же словно сковали. Он не посмел и двинуться после того, как сестра выдала этакую фразу. Повисла тишина, которую он же по нужде и сломал:

– Можно и так сказать. Только, – принял серьезный вид Гамбол, – не говори об этом родителям ни в коем случае. Они не должны знать.

Анаис кивнула. Встала. Отряхнула себя.

– Что же, тогда я пойду. Мне нужно готовиться к встрече с директором.

– А с ним-то что? – с нескрываемым интересом спросил брат.

– Ничего особенного. Кажется, он предложит мне вновь перевестись в другое учебное заведение, разумеется более престижное.

– Какое ещё? Ты ведь итак находишься в одном из самых статных мест!

– Ага, однако и там многое успеваю. Тем более, Ритлейт – обычная школа для вундеркиндов, там пусть и много свободы развития, но как-то оно всё равно мне не нравится.

– А тебя куда хотят отправить?

– В СаммоГраду. Это латинское заведение, но я слышала, что большая часть программы уже переведена на русский.

– Ого! – удивился Гамбол. – Я слышал об этом заведении – там учатся поистине гениальные дети, но ты уверена, что ты будешь там как своя?

– Посмотрим. Если что, у меня всегда есть запасной вариант – саморазвиваться в домашних условиях.

Гамбол посмеялся и одобрил этот план. Он знал, что где бы сестрёнка не находилась – она точно станет развиваться. Такой уж она ребенок. Анаис ушла. Гамбол тут же рухнул на кровать и взял в руки любимый телефон. Продолжил играть, хотя теперь игрушка была только фоном. Он задумался и кажется наконец решил: ему действительно хочется любовных отношений с братом. Так он и сошёлся на мысли, что именно такую идею можно назвать правильной. Дальше думать не пришлось. Игра заняла внимание.

Спустя полчаса Дарвин ворвался в комнату. Гамбол мелком глянул на брата и тут же вернул взгляд на игру, но внешний вид пришедшего ему показался странным и потому он ещё раз, но внимательней, посмотрел на Дарвина.

– Дарвин, какого..? – замолчал он, ибо дальше хотелось высказаться нецензурно.

– Ну как? Нравится? – потрепал головой младший, дабы обратить внимание на новый цвет волос: кремовый, словно миндальный.

– Ты покрасил волосы!?

– Ага, точнее Сара покрасила! Ну так что, тебе нравится?

Гамбол замялся. Ему точно не нравилось то, что он видел: то ли от непривычки, то ли Дарвину правда не шло. Но лицо младшего сияло счастьем и разрушать его как-то не хотелось. Голубенький попытался улыбнуться и выдал:

– Да, очень неплохо!

– Зачем врешь?

– Ладно, – опешил Гамбол и выждал секунды, – не думаю, что мне нравится твой новый цвет волос, – еле-еле высказался. В зелёные глаза брата он не смотрел. – Мне нравились рыжие. Они что ли твоему характеру больше соответствуют.

– Думаешь?

– Ну, мне так кажется. Когда у тебя были рыжие волосы, – вновь он запнулся, словно только что возникло заикание, – в тебе чувствовалась неповторимость твоей внешности, яркость, а такой цвет волос у половины города.

– Вот как, – заинтересованно слушал Дарвин.

– Но это мое мнение. Если тебе нравится – против ничего не имею.

Дарвин на минуту замолчал, а после вскрикнув, выдал:

– Гамбол, идём, поможешь мне смыть краску!

– Что!?