Прыжок… ещё один, сбитое дыхание.
Лёгкие разрывает от нехватки кислорода, а из глаз ручьём текут слёзы.
Это кажется ей последней попыткой избавиться от всех мучений.
Бежать… бежать и не останавливаться, иначе этот кошмар не прекратится никогда.
Невозможно длинные улицы, на которых негде скрыться, невозможно короткий миг свободы, который может тут же оборваться.
Она слышит приближающийся топот тяжёлых мужских сапог и в кровь тут же приливает адреналин. Она ускоряется, надеясь, что это спасет от неминуемой участи вернуться туда, где она прожила мучительные последние несколько лет своей жизни.
Время, когда Мира жила с мамой, она старалась не вспоминать. Слишком много боли приносило осознание того, что родного человека больше нет. Осознание того, что как прежде уже никогда не будет. Будут только бесконечные унижения, побои и насмешки, которые ждали её в ненавистных стенах детского дома, в который её забрали после смерти мамы. Именно тогда её жизнь разделилась на до и после.
Сердце начало отбивать бешеный ритм, грозясь вырваться из груди семнадцатилетней Миры. Перед глазами, словно мушки появились темные пятна, и перед тем, как упасть без чувств девушка успела отметить про себя, что и этот побег не увенчался успехом. Однако упасть ей не дали, и подхватив крошечное, почти детское тело Миры под руки, два крепких охранника без особой аккуратности переложили в подоспевший вовремя пазик, предназначенный специально для сбежавших из детского дома №13 детей.
Машина остановилась, и Мира, с усилием приподнявшись на лопатках, увидела в непроглядной тьме серое здание, которое как будто бы насмехалось над очередной её попыткой сбежать.
Дальше всё происходило словно в бреду. Ненавистные ступеньки, по которым он нехотя поднималась, хмурые охранники, которые взяв девушку под руки, вели её в кабинет начальницы.
Остановившись перед самой дверью, девушка едва успела вздохнуть и подумать о последствиях своего очередного побега, как та отворилась и Мира предстала пронизывающему насквозь ледяному взгляду начальницы.
Руки заледенели, губы отказывались слушаться, а перед глазами всё пошло размытыми пятнами. Всё смешалось в одну массу, за исключением глаз начальницы, что, не отрывая взгляда, смотрела на проблемную воспитанницу.
Начавшая было зарождаться паника, уступила мысли о том, что чем быстрее всё кончится, тем скорее наступит долгожданная встреча с мамой и свобода, которую Мира готова была принять в любой форме.
Еле заметная улыбка на губах, одинокая слезинка, скатившаяся по щеке и глухой удар о дубовый пол, который принял на себя безвольно упавшее на него тело такой юной, но такой измученной девушки.
