'm a d'

7 part

— Девчонки, может, за город смотаемся? — Джин, он же парень Джису, он же Ким Сокджин, влетает в кухню и отбирает у меня бутерброд с колбасой. – Дача, рыбалка, уха. Только представьте: все в зелени, кроме нас - никого, речка, удочки, белки на деревьях, Лиска пытается у них орехи отобрать, и тишина. Не, Лиска едет с нами, значит, тишины быть не может. Обойдемся без нее.

— Без меня? – нормально вообще? Что за день такой? И так настроение -  дайте мне дробовик, и я уничтожу всех дятлов в городе, так еще и Джин добивает.

— Без тишины. Кто для меня червей копать будет? Ты же знаешь, мне их жалко.

— Ты их боишься.

- Лис, может, правда поедем? – Сестра садится напротив и пытается в душу залезть. Ну, в глаза пристально смотрит. – Развеемся. Даюн, небось, опять проходу не давала. Тебе отдых нужен, раз к нам переехать не хочешь.

— Да-а-а, Гаргамель в своем репертуаре, – говорю, вспоминая последние события.

- Что она сделала? – рык, и Джису уже на руку полотенце наматывает. Мы с Джином еле сдержались, чтобы под столом от испуга не спрятаться.

- Опять мне завтрак в комнату принесла, – несу первое, что приходит в голову, но так надо. Сестра у меня нервная и впечатлительная. И сильная. Если узнает, как мы с мачехой мило общаемся, то одной левой всех по углам раскидает. Даже мне достанется. Ну, на фиг. Синяки сейчас не в моде.  — Я ей миллион раз говорила, что сама могу спуститься, но она и слушать не хочет. Люблю,  говорит, заботиться хочу. Любимицей называет.

— Чего?

- Да ладно? – пришлось Джину по спине стучать. Так удивился, что подавился.

- А то. Говорю же, нормально у нас все. – невольно сглатываю. Терпеть не могу врать сестре, но, когда нет выбора, приходится.

- Как там отец?

- Привет тебе передавал.

- Да неужели? — Джису ерничает и тащится в сторону холодильника.

Как же это стремно, когда члены твоей семьи не общаются между собой. Бесит. Терпеть не могу быть канатом, который пытается их связать.

- Так что? Собираемся?

- Не, я пас. Не хочу с комарами тусоваться, – качаю головой, мол, чужую кровь люблю, а вот своей делиться жалко, и, хватая с подоконника бумагу с ручкой, начинаю рисовать каракули.