Нежеланная жена

Глава 16

Дженни провела их в дом. На журнальном столике в гостиной в детском кресле сидел малыш Джи. Чон просиял при виде мальчика, подошел к нему и присел на корточки.
— Похоже, он еще подрос с тех пор, как я его видел, — с восторгом заметил он и взял малыша за ручку.
— Ну, я надеюсь. Он ест все время. — Дженни поморщилась, и Чон рассмеялся.
Лиса отступила назад — ей казалось, что она попала в какую-то альтернативную вселенную. Чон напевал маленькому Джи по-японски, а тот смотрел на него немигающим взглядом.
— Хотите что-нибудь попить? — вежливо спросила Джен.
Лиса растерянно покачала головой, смотря, как Чон ловко растягивает ремни на детском кресле и берет малыша на руки.
— Я бы выпил кофе, спасибо, — кивнул Чон Джен и успокаивающе покачал ребенка.
Джи случайно ухватился за волосы Чонгука и сжал в ручке небольшую прядку. Чон добродушно поморщился, пожурил малыша по-японски и разжал его кулачок.
Джен извинилась и пошла на кухню, но Лиса едва ее слышала, наблюдая за мужем с ребенком.
— Не знала, что ты любишь детей, — прошептала она и прижала руку к своему животу, сложно защищая его.
Чон, конечно же, это заметил.
— Я люблю детей, — просто ответил он. — Очень люблю.
Его слова больно резанули, и Лиса попыталась это скрыть.
— Всех детей за исключением моего, очевидно, — пробормотала она себе под нос, но Чонгук услышал.
Он раздраженно вздохнул, его глаза блеснули гневом, однако он сдержался и ответил Лисе как можно спокойнее и дружелюбнее, чтобы не испугать Джинёна:
— Если б я не держал ребенка, то, наверное, придушил бы тебя за такую глупость.
С малышом на руках Чонгук сел на диван. Обуреваемая ревностью Лису подошла и протянула руки к ребенку.
— Я хотела бы подержать своего племянника, если ты не против, — холодно сообщила она.
Чон нахально вздернул бровь, затем встал и аккуратно передал Лисе малыша. Она заняла самый дальний от дивана стул и заворковала над Джинёном.
— Пока ты занята, я пойду поговорю с Дженни, — сказал Чон.
Лиса с тревогой взглянула на мужа. Тот нежно улыбнулся ей — в его глазах теплились эмоции, которые она не могла распознать.
— Чонгук...
— Оставайся здесь с Джи. Не хочу, чтобы ты расстраивалась из-за того, что мы с Дженни можем сказать друг другу, — тихо произнес Чонгук и ушел, Лиса даже запротестовать не успела.
Прижав малыша крепче к груди, она нервно вскочила на ноги. Из кухни до гостиной не доносилось ни звука, поэтому Лиса вышла из комнаты. Из-за приоткрытой двери она расслышала тихие голоса.
— Почему? — Голос Дженни звучал удивленно, но не расстроенно. — У меня есть еще год на погашение кредита. Это немаленькая сумма, Чонгук, и я не понимаю, почему ты так поступил.
Лиса прикусила губу. Ей хотелось вмешаться, но она не знала, какие слова или действия заставят Чонгука передумать. Она чувствовала себя беспомощной, разгневанной и почему-то обиженной из-за того, что муж все же выполнил свою угрозу.
— Это единственный выход сейчас, — тихо ответил Чонгук. — Я дал тебе кредит по неверным причинам. Причинам, о которых сейчас искренне сожалею.
— Так давай я заплачу, и мы оставим это позади? — попросила Дженни.
Ответ Чона Лиса не расслышала.
— Чонгук, это безумие какое-то, — расстроенным голосом сказала Джен.
Лиса приготовилась вступить в бой, но следующие слова мужа ее остановили.
— Дженни, пожалуйста, позволь мне это сделать, — отчаянно взмолился Чон.
— Как-то это неправильно, — сказала Джен.
Лиса нахмурилась, окончательно запутавшись.
«Что здесь, в конце концов, происходит?»
— Я уже составил документы. Тебе осталось только их подписать, — подытожил Чон.
— Мне нужно подумать и посоветоваться с Юнги, — тихо ответила Джен.
— Конечно, — дружелюбно согласился Чон.
Поняв, что разговор окончен, Лиса быстро вернулась в гостиную, села на тот же стул и принялась покачивать агукающего Джи. Когда Чон и Джен вернулись в гостиную, ее встревоженный взгляд заметался между ними. Оба казались спокойными, а прочесть что-то по их лицам Лиса не смогла.
Чон поставил на журнальный столик поднос, который держал в руках, и сел на диван. Джен расположилась рядом, налила апельсиновый сок в высокий стакан и поставила перед Лисой.
— Не возражай, — сказал Чон, очевидно заметив, что Лиса хочет отказаться. — Это полезно для тебя.
Чонгук готовил себе кофе и дружески болтал с Джен, а Лиса, чувствуя себя лишней, медленно закипала от злости.
— Дорогая, извини, что вчера не смогла пойти с тобой, — вдруг сказала Джен. — Как прошел осмотр?
«Зачем она упомянула о визите к врачу перед Чоном?», — с раздражением подумала Лиса.
Муж как ястреб уставился на нее, ожидая ответа.
— Все прошло нормально, — пробормотала Лиса.
— Что доктор сказал о головокружения? — поинтересовалась Джен.
Услышав вопрос, Чонгук напрягся, словно сжатая пружина.
— Ничего важного, — уклончиво ответила Лиса, не сводя взгляда с малыша на ее руках.
— Головокружения? — вдруг спросил Чон.
— Она чувствовала слабость последние два месяца, — услужливо ответила Джен.
Лиса стиснула зубы.
— И ты не рассказала об этом мне? — резко спросил Чон.
— Я думала, что тебе все равно, — промямлила Лиса, и Чон тихо выругался.
— Она думала, что мне все равно? — недоверчиво повторил он. — Боже, Лиса! Ты правда думаешь, мне плевать на твое здоровье и благополучие ребенка?!
— Если что-то случится с ребенком, тебе, конечно, будет не все равно — я это знаю. Но ничего серьезного не случилось, и я не хотела тебя волновать.
— Ничего серьезного? Откуда ты знаешь? Ты доктором стала за последние три месяца? Хотя я видел тебя так редко, что ты могла бы получить степень по квантовой физике, и я бы об этом не узнал!
Джен тихо хихикнула. Лиса с Чоном впились в нее взглядом.
— Чонгук, не переживай, я могу позаботиться о себе и ребенке. Ты больше не отвечаешь за меня... за нас, — напомнила Лиса.
— Мы все еще женаты, — возразил Чон. — И я сам решу, когда перестану отвечать за тебя и ребенка. С этого момента я хочу знать все о твоем здоровье.
— Нет, — заупрямилась Лиса, — тебя это не касается. Ты мечтаешь избавиться от нашего брака и только поэтому хотел, чтобы я забеременела. Так оставь меня в покое, пока я в очередной раз пытаюсь сделать все возможное, чтобы осчастливить тебя.
— Знаешь, что и правда осчастливит меня сейчас? Если ты, упрямая маленькая тигрица, сделаешь, как тебе говорят.
— А я устала делать, как мне говорят! Мне осточертело быть покорной комнатной собачкой. Ты не вмешивался в мою жизнь последние три месяца, и я была счастлива. Возвращаться к тому, как было раньше, я не стану.
— И я не хочу к этому возвращаться, — неожиданно для Лисы произнес Чон. — То, что у нас было, и браком-то не назовешь.
— И сейчас ты захотел настоящего брака со мной? — усмехнулась Лиса.
— Что, если так? — осторожно спросил Чон.
Лиса рассмеялась.
— Ты с ума сошел, если думаешь, что я хочу иметь к этому хоть какое-то отношение. Да и какую пользу нам обоим может принести брак длиной в полгода?
— Никакую... Но это не то, чего я хочу.
— И все должны подчиниться твоим желаниям, верно, Чонгук? Ну, у меня для тебя новость... — Прижав спящего ребенка к груди, Лиса с яростью взглянула на мужа. Она не заметила, что Джен с увлечением наблюдает за их перепалкой. — Мне плевать на то, чего ты хочешь! Я хочу развод. Хочу вернуть свою жизнь. Хочу, чтобы ты уехал, когда твой контракт с моим отцом будет исполнен.
В комнате воцарилась оглушающая тишина. Казалось, прошла вечность, прежде чем Чон откинулся на спинку дивана и покачал головой.
— Мы будем вместе, пока не родится ребенок, — устало произнес он, — и я хочу знать, как ты себя чувствуешь. Каждый день. Включая те мелочи, что ты считаешь неважными.
— И чего ты этим хочешь добиться? — Лиса была смущена и расстроена непреклонностью мужа.
— Ничего, — пробормотал он. — А что ты выигрываешь, скрывая все от меня?
«Ничего», — мысленно повторила Лиса.
Отклонить его просьбу она могла лишь по одной причине — из вредности.
— Ладно, — нехотя согласилась Лиса. — Но пообещай, что не станешь вмешиваться, будешь просто наблюдать со стороны.
— Ты, правда, ждешь, что я такое пообещаю? — сдавленным голосом спросил Чонгук. — Я не какой-то посторонний для тебя и ребенка. Вы мне небезразличны.
— Ты заранее отказался от своих прав на нас, — с горечью напомнила Лиса, и Чон вздрогнул. — Кажется, ты думаешь, что я не только об этом забуду, но и прощу? Нет, Чонгук, не прощу.
— Мне казалось, ты поняла, в какой безвыходной ситуации я тогда оказался. — Он сердито тряхнул головой.
— Я поняла и сочувствую тебе. Но это не изменит, что мужчину, которого я любила, мужчину, за которого вышла замуж, вообще не существовало. Вряд ли я когда-нибудь смогу об этом забыть.
Чон тяжело вздохнул.
— Это справедливо, — признал он, — но жить, как два незнакомца в одном доме, тоже не лучшее решение.
— Вероятно, — скрепя сердце согласилась Лиса. — И что ты предлагаешь?
— Я бы хотел пойти с тобой на следующий прием у врача, — помолчав, сказал Чонгук.
Лиса нерешительно взглянула на Джен, но та лишь пожала плечами.
— Зачем?
— Ради душевного спокойствия, — лаконично ответил Чон.
Лиса нахмурилась, хорошенько обдумывая его предложение, а затем тихо вздохнула.
— Хорошо, но мне не нужно ни твое мнение, ни помощь. Ты будешь присутствовать на осмотре просто как сопровождающий. Молчаливый сопровождающий. Мое здоровье и беременность касаются только меня.
Чон был недоволен, но сдержался и неохотно кивнул.
— И еще... — слегка охрипшим голосом произнес он, затем прокашлялся и продолжил: — Я считаю, что жить под одной крышей и совсем не видеть друг друга... нелепо. Пожалуйста, перестань исчезать, когда я дома. Я чувствую себя монстром: ты прячешься в каком-то уголке дома, потому что боишься столкнуться со мной.
«Прячусь?!» — Лиса тут же ощетинилась.
— Я не прячусь от тебя! — вознегодовала она, не замечая, как Чон и Джен обменялись довольными взглядами.
— Так это выглядит, — ответил Чон. — Из-за чувств, которые ты когда-то ко мне испытывала, тебе трудно быть рядом со мной — я понимаю...
Лиса возмущенно ахнула.
— ...и, учитывая притяжение между нами, ты, вероятно, боишься, что страсть вспыхнет, и мы снова окажемся в постели. Ты хочешь меня — это очевидно, но...
— Я... Ты... — Лиса задохнулась от гнева, что он посмел говорить об их интимной жизни в присутствии посторонних. И ужаснулась, поняв, что он считает, будто она прячется от него, как какой-то трусливый зайчишка.
«Ладно, может, я и прячусь, но лишь для того, чтобы нам обоим было легче жить!»
— Ну и самомнение у тебя! Я не прячусь, не скрываюсь. Ничего подобного. Просто мне тошно быть рядом с тобой!
— Конечно, что еще ты можешь сказать сейчас. — Чон пожал плечами.
Лиса снова ахнула. Яростно покачивая Джинёна, она искала язвительный ответ, но так и не нашла.
— Как бы там ни было, — спокойно произнес Чон, — я хотел предложить, чтобы мы снова завтракали и ужинали вместе. Нет смысла есть по отдельности.
— Ладно, — фыркнула Лиса.
— И могли бы мы попытаться быть вежливыми? — спросил Чон с притворным смирением. — Нормально говорить друг с другом, пока едим?
Лиса раздраженно закатила глаза, но кивнула.
«Это всего на несколько месяцев».
— Что-нибудь еще? — саркастически поинтересовалась она.
Чон предпочел не обратить внимания на тон ее вопроса и кивнул.
— Да. Кстати, парни спрашивали, почему тебя нет на наших пятничных матчах, и их дамы огорчились из-за того, что ты не приходишь...
Лиса промолчала.
«Я не могу это сделать. Просто не могу...»
— Нет, Чон. Они твои друзья, и, когда мы разведемся, ими останутся. Я не хочу привязываться к ним сейчас, только для того, чтобы спустя какое-то время расстаться. Я начну заботиться о них, а затем потеряю — я так больше не могу.
Чон тяжело сглотнул, а затем слегка кивнул.
— Тогда последняя просьба, — пробормотал он, наклоняясь к Лисе.
— Какая?
— Два часа, — хрипло прошептал он.
— Что?
— Два часа по вечерам.
— Два часа для чего?
— Просто, чтобы, — он разочарованно поморщился и беспомощно пожал плечами, — провести время вместе. Поговорить, посмотреть фильм, почитать, просто посидеть или что-нибудь еще — главное, чтобы вместе.
— Зачем тебе это?
— Пожалуйста.
Лиса собиралась отказаться, но его «пожалуйста», такое тихое и умоляющее, заморозило слова на кончике ее языка.
— Два часа три раза в неделю, — неожиданно для самой себя произнесла она.
Лиса не согласилась полностью, поставила свои условия, и благодаря этому чувствовала, что хотя бы отчасти контролирует ситуацию.
Чонгук быстро кивнул.
— Назови дни.
Лиса хорошенько подумала и только потом ответила:
— Понедельник, вторник, четверг.
«В эти дни у него совещания, и он частенько возвращается домой даже позже обычного».
Чон, похоже, догадался, почему Лиса их выбрала. Он хитро взглянул на нее, улыбнулся и кивнул.
— Мне подходит.
Лису охватило смутное чувство, что она угодила в заранее расставленную ловушку.
— Я уложу его в кроватку. — Джен потянулась, чтобы забрать у нее спящего малыша.
Лиса покорно кивнула. Она чувствовала себя выжатой, словно лимон, и, очевидно, выглядела похоже. Чонгук подвинулся к краю дивана и подтолкнул к ней стакан сока. Она предупреждающе посмотрела на мужа.
— Я не настаиваю, — улыбнулся он. — Просто мне показалось, что ты хочешь пить.
Лиса стиснула зубы и упрямо отказалась поднять стакан и смочить пересохшее горло.
Чон тихо вздохнул, откинулся на спинку дивана и спросил:
— Что на самом деле сказал тебе врач вчера?
— У меня небольшая анемия и поэтому кружится голова. Доктор скорректировал мою диету, включив в нее больше железа, — тихо ответила Лиса.
— Все остальное в порядке? — уточнил Чонгук.
— Да.
— Ты бы сказала мне, если бы что¬-то было не так?
— Да.
Похоже, ответ его порадовал.
— Спасибо, — сказал он и улыбнулся.
— Пожалуйста. — Лиса кивнула, а затем взяла стакан сока и сделала глоток.
«В конце концов, я ничего не добьюсь, ведя себя по-детски».
Чон никак на это не отреагировал: ни словом, ни взглядом.
Они молчали до возвращения Джен, затем на удивление мило поболтали втроем, и спустя сорок минут уехали домой.
По дороге Лиса попыталась расспросить Чона о его разговоре с Джен, но он отказался говорить об этом, и Лиса сдалась.