синие глаза.

Он лежал настолько близко ко мне, что я слышала его ровное, но сильное сердцебиение. Я была счастлива ощущать его возле себя, и чуть ли не плакала от осознания, что могу прикоснуться к нему. Хотелось смотреть ему в глаза вечность, ведь в них отражалась вся глубина океана, настолько глубокого, что раскрыть все его тайны, было просто не возможно. Он выдохнул и встал с травы, которая была придавлена по форме его тела, опрокидывая голову назад, выставляя лицо под летние палящие лучи солнца. В горле встал ком, но казалось, что он сейчас станет горячим сгустком. Неужели на улице настолько жарко? Или это так щеки горят?

- Сегодня необычайно жарко. - хриплый голос раздался над самым ухом, выводя из закоулок мечтаний. Сердце дрогнуло и ушло в пятки, по телу пробежали мурашки. Сглотнув комок, пытаясь скрыть дрожь в голосе, я ответила.

- Да, как хорошо, что мы выбрались на природу. - осмотрев поляну и отметив, что велосипеды на месте, задумалась, что пейзаж был и вправду прекрасен. Вдалеке  виднелись одноэтажные домики, скрытые под сочной зелёной листвой. Трава, которая под действием ветра качалась, напоминая волны и одинокое деревце стоящее вдалеке от всего города и шумихи, которое давили на подсознание, сводя с ума. Сделав глубокий вдох, я повернула голову к нему. Резкое движение напугало нас обоих, замерев мы долго всматривались в глаза, чувствуя дыхание друг друга на губах. Хотелось отшутиться, но что-то не позволяло сказать и простого слова.

- У тебя пушистые ресницы. - резко перехватило дыхание, а в низу живота запорхали бабочки.

"Почему именно тебя я полюбила?" - пролетела в голове мысль и спустя несколько минут, я вновь начала дышать, пытаясь уловить губами воздух, которого, почему-то, категорически не хватало.

Я ловила его взгляды, которые блуждали по моему лицу, останавливаясь: на глазах, на веснушках, на пряди непослушных белых волос, которые оказались на лице.

Выдохнув горячий воздух из дрожащих губ, я отстранилась. Он изменился. Мы не виделись всего месяц, он возмужал... А я все так же его люблю и остаюсь его подругой детства. Мы повернули голову к голубому небу, по нему плыли облака, принявшие разные формы. В голове всплыло воспоминание из детства, где мы смеясь угадывали на что похоже облако. Он снова первый начал разговор.

- Знаешь, я хотел бы с тобой поговорить. - вновь подняв глаза на него и увидев некое волнение, сердце затрепетало, в голову полезли мысли, что это тот самый момент, мы будем счастливы вместе, он нежно поцелует губы, и этот первый поцелуй я никогда не забуду. Он сделал глоток воздуха и продолжил свою мысль, - Мне нравится Эля, девочка из твоего класса... - дальше слушать не хотелось. В ушах ясно отразился звук разбитых мечт и желаний, маленький мир грез рухнул. Он разрушил его сам, своими же словам он начал душить меня, воздуха категорически не хватало, а глаза жгло, будто в них вылили кислоту, ком в горле становился все больше, хотелось кричать ему в лицо, рвать и метать, вырвать все волосы с головы, разбиться на смерть, но не слышать его голос прямо сейчас и не натягивать эту тупую улыбку, не сдерживая слезы полные боли. Внутри все кричало и вопило от боли, будто в вакууме я слышала его далекий голос, все такой же хриплый и чуть смущенный. Когда он закончил говорить, внимательно посмотрев на меня, спросил, - Все в порядке? - хотелось крикнуть "нет!",  но я смогла только помахать головой и попросить поехать домой.

Уже дома, когда я осталась наедине с собой, сорвалась с цепи. Я рвала листы бумаги, ломала игрушки стоящие на подоконнике, била кулаками стены и подушку. Била посуду, забив, что потом попадет от матери, наступала на разбитое стекло, чувствуя, как острые грани впиваются в ступни, билась головой о стену, вырывала клочки белых волосы и безудержно кричала, проклинала его имя. В этот момент ненависть к нему была настолько высока, что не было даже сравнить с чем. Но даже в этот чертов момент, когда ноги подкашивались от боли, когда руки все больше окрашивались в красный цвет, когда хотелось вопить, но голос был сорван, когда я задыхалась от всех чувств, разом накрывших меня с головой, когда вновь и вновь захлебывалась слезами, я, черт возьми, любила его глубокие синие глаза.