Вот мне 30 лет

1/1

Тихое зимнее утро 2010 года. Парфеенко Евгений Романович проснулся в своей квартире, никого не было рядом. «Странно это», - подумал он. «Куда же подевалась моя жена? Может, она пошла на работу? Хотя странно, вчера же была суббота». Размышляя об этом, Евгений отправился к календарю, дабы убедиться, какой сегодня день. Он зашел на кухню, там было прибрано, это его слегка удивило. На календаре - 25 декабря. «Стоп! Какое сегодня число?! Двадцать пятое? Получается, мне сегодня тридцать лет? Господи, но теперь я хоть догадываюсь, почему моя женушка отсутствует». Жена Евгения – Стефания Игнатовна была очень милой женщиной, она всегда стремилась порадовать своего мужа и на любой праздник устраивала ему сюрпризы. Поэтому её отсутствие не очень его смутило. Евгений сделал себе кофе с молоком и отправился в свой кабинет работать.

Не смотря на свой день рождения, он хотел закончить работу пораньше, чтобы после быть спокойным за неё и ни о чём не волноваться. Работал Евгений писателем, и, видимо, поэтому относился ко всем проблемам философски. По дороге в кабинет мужчина заглянул в комнату своего сына, тот еще спал. «Такой беззаботный. Эх, прекрасная пора - детство», с этими словами он отправился дальше.

Проходя мимо фотографий, которые висели на стене, он приостановился. Писатель увидел на них всю свою жизнь. Вот на первой он еще совсем мал. На черно-белом фоне родной деревни стоит мальчик лет шести и улыбается во весь рот, держа в руках старую бамбуковую удочку и двухкилограммового карпа. «Как же это было давно», - подумал Евгений: «Примерно 24 года прошло, но, как не странно, я отчётливо помню тот денек». Он посмотрел на свою ладонь: на большом пальце левой руки был еле заметный шрам. «Да, точно, вспомнил. Было лето, папа только вернулся с Винницы, и не успел даже нормально переодеться, как мама отправила нас двоих наловить рыбы к приезду гостей. До сих пор помню его ворчание, как он, бурча себе под нос различные ругательства, надевал рубаху, штаны и калоши. А после мы вместе через лес по холмам шли к ставку. Эх, тот лес сейчас совсем иной стал, за двадцать лет он сильно одичал, хотя это, наверное, даже хорошо. А все-таки отец был немного безответственным, как только мы пришли к месту ловли, он сразу отдал мне удочки и слинял к куму, чтоб выпить».

Тут Евгений рассмеялся. «Ну, мне было не впервой подобное, правда, сам не ожидал, что поймаю в тот день такого хорошего карпа. Я думал, натаскаю карасиков пятнадцать, да и хватит. Специально даже закинул сразу три удочки, кажется, две были с орешника, одна с бамбука. И тут у меня клюнул тот карп, леска звенит, удочка трещит, а я вместо того, чтобы бросить её, пошел вверх холма, с ней в руках. И ведь вытянул. Потом пришел к отцу, чтоб показать. Долго он меня хвалил, даже сфотографировал, если бы я потом не поранил палец о крючок, то был бы очень хороший день». Евгению на ум пришли слова отца: «Ондо синку, як то так ти це виловив, я у свій час так би не зміг». Писатель подумал: «Интересно, а мой сынок бы выловил что-нибудь, ему как раз столько же лет, сколько мне было тогда. Хотя он рыбалку не любит, даже червей боится. В моё время было иначе, кажется, мы вообще ничего не боялись, ну почти. Что ж, время летит, он, зато так разбирается во всей этой технике, спокойно печатает, читает что-то. Видимо, каждому поколению своё».