Мне надоел «сироп»

Реанимация

Проснулась, вокруг стояли кровати, лежали дети. Кому-то из них было очень плохо, судя по внешним признакам. Мне было очень страшно и грустно, я хотела домой. Ко мне подходила медсестра, переставляла бутылочки, мне вливали различные растворы. Постоянно приходилось быть невольным слушателем личных историй медсестёр. В стеклянных шкафах перед моим взором отражалась окна и улица, уже зелёные листья. Слышала крики детей, разговоры каких-то женщин. Хотелось на улицу. Иногда приходили разные врачи, что-то говорили, кивали, смотрели на меня, спрашивали как дела. У меня были длинные волосы ниже поясницы, никто мне их не расчёсывал. Они ужасно запутались за  2 недели нахождения в реанимации. Интересно было наблюдать за соседними койками и слушать врачебные истории об этих пациентах. Девочка с ужасной аллергией на апельсины - пузыри по всему телу размером с теннисные мячи. Помню как медсестры прокалывали их и выводили жидкость. Ещё помню, что эта девчонка поступила повторно, когда наелась мандаринов. Ее очень ругали. Мальчик-подросток, которого избил отец до полусмерти лежал в коме. По всему телу были синяки, лицо было синим и опухшим. Крошечный младенец, размером с ладонь взрослого мужчины - дитя наркоманки, которое она родила и бросила на улице. К сожалению он не выжил. На тот момент не было акцента на выхаживания недоношенных. Все, больше никого не помню.
Мне очень нравилась медсестра Катя, самая добрая и скромная. Она помогала мне с приемом пищи, беседовала со мной, не смотря на свою застенчивость. Пришёл момент, когда врачи приняли решение перевести меня в палату. Очень ждала этого момента, хотела поскорее увидеть родителей и бабушку.  Ко мне подошла медсестра Оля, которая была самой строгой, серьёзной и любила клубы. Она принесла мне инсулиновые шприц-ручки с Актрапидом и Протафаном. И сказала, что это навсегда. Я заплакала. Меня переодели, моя одежда висела на мне как на скелете. Колени, локти и голова были самыми выступающими частями тела. Перевели в палату.