Притяжение

Преданность

     Зоро давно испытывает это приятное, тянущее чувство в области груди. Такое сильное, пылающее и одновременно хрупкое, изначально обречённое на провал. Среди всех имеющихся на Земле людей он полюбил именно это бесконечно яркое солнышко — своего капитана. И он готов идти за ним хоть на край Вселенной, готов защищать и оберегать, как зеницу ока.

      Если Луффи попросит, он убьёт кого угодно: очередного короля моря, посягнувшего на их корабль врага, завидевшего кругленькую сумму за головы Мугивар, даже себя самого. У Зоро есть его беспрекословная преданность будущему королю пиратов, сформировавшаяся за всё время их безбашенных совместных приключений. Хотя чего уж там — каждый из пиратов соломенной шляпы готов перегрызть глотку любому врагу их капитана. Да и сам Луффи лично разнесёт того, кто посмел довести до слёз его накама. Преданность в ответ на преданность. Мугивары — это уже нечто большее, чем просто друзья, большее, чем семья, их связывают куда более крепкие узы. Так уж повелось, что на этом корабле боль одного — боль каждого, также как и радость одного — радость каждого.

      Луффи улыбается. Не так, как раньше, но по-прежнему искренне. Луффи сражается. Не так, как раньше, но по-прежнему отдавая всего себя. Луффи мается ерундой. Не так, как раньше, но по-прежнему устраивая балаган на палубе. 

      Луффи идёт вперёд, оставив горечь потерь где-то в глубине своей души, спрятав её настолько глубоко, насколько это было возможно. И лишь изредка, в ночной тишине, в его глазах мелькает отголосок грусти. Мугивары корят себя, что в самый трудный момент жизни их капитана они не смогли быть рядом. Но каждый движется вперёд, пересилив тоску и отчаяние. Каждый.

***

      Сегодня тот самый день, хотя куда правильней будет сказать ночь, когда из самых глубоких потёмок души Луффи искры грусти или даже сожаления вырвались наружу, таки сумев одержать победу в неравной схватке с обычной легкомысленной жизнерадостностью. Он бросает взгляд своих тёмных глаз на такое же тёмно-синее мерцающее звёздами-бликами небо (моя неудачная попытка сравнить глаза Луффи с ночным небом). Звуки волн, ударяющихся о корабль, луна, что заливает палубу нежным голубым светом и ветер, играючи треплющий волосы на макушке юноши, — вполне приятная атмосфера. Время, уже давно перевалившее за полночь, кажется, замедлилось и дало возможность насладиться происходящим чуточку дольше.

      Луффи что-то обдумывал. Должно быть, и у таких беспечных, вечно радостных людей, как он, есть вещи, отягощающие сердце тяжёлыми раздумьями. Быть может, это было сожаление? Грусть? Может, даже осознание собственной слабости или беспомощности? Что бы это ни было, Монки Ди уже откинул его на задний план и широко улыбнулся, словно бросая кому-то вызов: себе, этому необъятному морю и, должно быть, грядущим приключениям! Согласившись со своим урчащим товарищем, он пересёк порог кухни, вовсе позабыв о том, что утром Санджи, может быть, даже оставит его без завтрака за очередной ночной поход к холодильнику.

      — Зоро! — пират обратился к фигуре, которая тоже зачем-то шарилась по ящичкам на кухне. Очевидно, искал выпивку. Когда-таки нашёл, что искал, мечник направился к недавно окликнувшему его капитану.

      — Вылазка к холодильнику? Дерьмо-кока не боишься? — Ророноа легонько стукнул Мугивару по голове.

      — Неа, — крайне предсказуемый ответ. Луффи улыбнулся во все тридцать два зуба. Невероятно лучезарная улыбка. Один лишь её вид был способен вернуть любому из мугивар силы даже в самой отчаянной ситуации. И Зоро не был исключением, насколько тяжело не было бы на душе, даже если сия улыбка посвящена не ему, всё равно действует, как противоядие ото всех невзгод. Одна из козырных карт Шляпы.

      — Ну тогда хоть оставь на утро немного еды, — хмыкнул охотник на пиратов, направляясь к выходу.

      — Ага! — Луффи уже набил рот всевозможной едой.

      Тут, как гром среди ясного неба, Санджи. Зловеще нависая у порога, он сверлил взглядом ничего не подозревающего, уминающего мясо Луффи и успевшего цыкнуть мечника Зоро. Чёрная нога решил приготовить чего-нибудь вкусненького для прекрасных Робин-чан и Нами-сан и, словно чувствуя неладное, он пошёл в нужном направлении и как раз застукал «нарушителей ночного покоя кухни».