"Волчья сирень" (закончен)

1

Чимин тщательно споласкивает в холодной воде и кидает в широкую плетёную корзину очередную рубаху отца. Подносит к лицу руки и дышит на сводящие судорогой пальцы. Июньское солнце припекает спину , но быстрый ручей никогда не прогревается , и омега присаживается у воды на теплый камень , чтобы отогреть ладони и растереть заледеневшие ступни ног.

      — Что расселся , лентяй? — негромко начинает ругаться пожилой омега, полощущий своё бельё в паре метров от Чимина. — Надеешься , что оборотни придут и за тебя достирывать станут?

Чимин затравленно дергается и задевает непослушной рукой стоящую перед ним корзину. С громким плеском уходят под воду и утягиваются быстрым течением выполосканные и отжатые рубахи и штаны.

      — Вот растяпа! — вновь начинает зло отчитывать пожилой омега , утирая рукавом долетевшие до его лица брызги. — Что глаза вылупил ? Собирай скорее вещи, пока ручей не унёс !
С тяжелым вздохом Чимин быстро подворачивает штаны выше коленей и , сцепив от холода зубы , заходит в ручей.Ступая босыми ногами по больно режущим острым камням , бежит вниз по течению , закидывая на плечо ловко отловленное тряпьё , и дрожит от липнущей к телу льняной рубахи , что напиталась ледяной водой. Последнюю вещь он забирает из рук молоденького омеги , всё это время стоящего поодаль от остальных.

   — Спасибо, Тэхён, — бурчит Чимин , отводя свой взгляд , и лицо зашедшего вслед за ним в воду омеги расплывается в счастливой улыбке.
°°°°°°°°°°°°°°°°
Чимин встряхнул головой, отгоняя, словно надоедливую муху весё монолог Тэхёна , но вскидывает брови , слыша тишину.
Видимо , был вопрос.
Пак тяжело вздохнул , перекладывая тяжёлую корзину с бельем из первой руки в левую , после поднимая взгляд на Тэхёна
 
— Извини?

Но Ким уже не смотрел на Чимина и с ужасом уставился на двух омег , проходящих мимо с искромсанными волосами , что некогда красиво стекали по их узким плечам.Когда приближается ночь Белой Луны, многие омеги , что должны встать в ряд перед оборотнями , добровольно уродуют себя , состригая красивые локоны , или пьют ядовитые отвары , от которых кожа покрывается болезненными гнойными нарывами. В желании выжить не жалеют своей красоты. В эту ночь красота для омег — проклятие. Чимин и сам готов в отчаянии расцарапать до глубоких шрамов себе лицо или одним движением отрубить пару пальцев , но больше страха перед болью и увечьями его душит ужасом мысль , что своим поступком он вызовет гнев оборотней