КРАШ

Глава Х (хрен в калошах)

«Смерть — это повод для жизни».

Оглядев себя спереди и сзади и засняв голым на видеокамеру, я не обнаружил ни одной родинки. Абсолютно гладкая кожа. Ничего, кроме маленькой черной точки, похожей на входное отверстие от пули, между ягодицами. И как я раньше не замечал? О нём предупредила директриса, сказав, что там хранится душа. Не зря я чувствовал всё это время, что обитаю в жопе. Вероятно, до меня многие об этом догадывались, придумывая остроумные поговорки, но никто не предполагал, насколько они близки к истине. Директриса об этом знать не могла. Только если всё, сказанное ей, было правдой.

В кармане лежал пузырёк с черной жижой. Его выдали, когда я пришёл на собрание, и велели выпить в восемь вечера. Мать удивилась, почему собрание проводят так поздно и без родителей и, конечно, не поверила, сказав, что отпускает только потому, что я пойду с толстым. Ему она доверяла и, возможно, подозревала, что у нас отношения, хотя какие могут быть отношения с человеком, который мне с детства, как брат, а ещё он жрёт капусту, как козёл, и, вообще, он парень. Понятно, что про него пришлось соврать, настолько велико было моё любопытство.

Чтобы толстый не прокололся, если мама вдруг надумает позвонить, я пообещал ему десять пирожков и жвачку. В каком веке их куплю, не стал уточнять, а про место, куда иду, соврал, что на дополнительные занятия по физике. Я и ему предложил пойти со мной, так как знал, насколько его воротит от директрисы и точных наук. Процентная вероятность, что он согласится, была равна минус нулю. Но толстый согласился, отказавшись от пирожков, так как был на диете, и заявив, что минус ноль – это его любимое число. Правда, когда мы подошли к школе, почему-то передумал и решил подождать меня за воротами, в парке.

Школа была погружена во мрак, уцелевшие фонари слабо освещали лишь ее заднюю часть и вход, и она была похожа на угловатого монстра с тремя тускло светящимися глазами в виде окон. Дверь была незаперта, вахтерша отсутствовала. В вестибюле тоже было полутемно, как и в актовом зале, куда через пустой коридор, чувствуя себя шпионом, пробрался я.

Несмотря на то, что старался я идти тихо, мои тяжёлые ботинки стучали по паркетной плитке, как палки по барабану, отдавая гулким эхом в ушах.

Всё это совсем не походило на собрание школьников и учителей, больше смахивая на сборище какой-то секты. Видимо, я был последним, так как стоило зайти, за мной сразу закрылась дверь. Пройдя в помещение, я уяснил, что и единственным. В конце зала стоял один стул, рядом стол с проектором, напротив висел экран, на который был направлен световой луч.