Помнишь?

6. Драйв.

Pov. Хотару.

      Рёв мотора и запах удушающей сырости, рассекались на скорости полного безумия. Свет ночных огней, поток машин, светофоры и шарахающиеся с моего пути пешеходы — всё это смешалось в вакханальный поток бьющего через край адреналина. Вся жизнь несётся в дорожном вихре.

      Вот он: вкус свободы!

      Кричу во всю мочь, резко сворачивая на встречку, маневрируя среди идущего потока автомобилей. Чудом увиливаю от столкновения с камазом и гоню своего двухколёсного бунтаря в сторону моста, блиставшего во тьме своими яркими огнями.

  Всяко лучше, чем торчать в затхлой тишине гниющего дома, леденящего всё нутро липким отчаянием. Там только сдохнуть хочется. Дом, где всё пропитано смертью и одиночеством. Дом, в котором я жила семь лет назад. Лучше бы его снесли.

      Какого хуя этот ублюдок оплачивал аренду моего прошлого жилища? Будто знал чем ковырнуть ещё, чтобы стало совсем невыносимо. Необъясним и тот факт, что аренда дома была оплачена, даже когда эта сволочь торчала в тюряге. Какого черта?

      Райдер был тем ещё мудаком. Мы с ним сидели за решеткой ровно пять лет. Ему повезло больше — большие папочки внесли за него крупный залог. Вышел на свободу и продолжил вгонять людей в гроб. Тюряга нихуя не меняет преступников. Только сильнее подпитывают внутреннего зверя, жаждущего раскромсать окружающий его мир.

      Райдер был тем, кто каждый день напоминал мне о причине моей разбитой, рухнувшей ко всем херам, жизни. Напоминал о том, кто бросил меня в лапы ментов, забыв в тот же вечер, как какой-то брошенный в помойку мусор. Напоминал о том, что после этого я потеряла все, что только можно было потерять. Напоминал о том, что после семи лет я должна уничтожить эту гниду.

      Будто бы я смогла забыть этот безразличный взгляд и удаляющуюся фигуру в толпе. Мразь, готовая отправить каждого за решётку.

      Айзава Шота.

      Это имя я проклинаю постоянно. Без конца. Рада, что за семь лет он не сдох. Я буду уничтожать его с самых малых составляющих. Семь лет об этом мечтала. Единственная миссия, которая побуждала меня продолжать жить.

      Ненавижу.

      Поймал и сдал полиции. Молодец. И он, и полиция. Этих долбоебов я тоже терпеть не могу. Особенно то чмо, с бездонными-карими глазами, как у упавшего с неба пришельца. Единственное, что убавляет к нему ненависти — не он меня поймал. С них и началось начало конца. Ни герой, ни полицейский даже не стали вникать в детали моего «преступления».