Паттерн (Редакция)

Глава 7

Гул голосов, недовольное ворчание и прошение милостыни - все звуки смешались воедино, переходя на звон в ушах. Я очнулась в потёмках, в сопровождении запаха старины, бесконечности, росы, как оказалось в стоге сена. Неудобная поза и нехватка воздуха вызволили меня из сухой травы наружу. Ноги наконец почувствовали твёрдую поверхность, то была мокрая от дождя брусчатка, а перед взором предстала улица с каменными старинными домами европейской архитектуры. По улочкам всюду сновал народ в средневековых одеждах, все люди проходили с угрюмыми и бледными лицами, опущенные головы и взгляды как будто давали понять, что ничего и никто вокруг их больше не волнует.

Небо вдруг затянуло грозовыми тучами, оно стало серым и тёмным, от чего стены зданий казались ещё мрачнее, чем были до этого. Повеяло сыростью и гнилью, затем послышался гулкий раскат грома, а за ним рыдание. В проулке стоял изнеможённый человек, прижавшись к стене, он бился головой об кирпичное сооружение, кричал, звал хриплым голосом. Я подошла ближе, хотела спросить, что произошло, но уже издалека были слышны крики мужчины, на которые никто не обращал внимания:
- Некому помочь! Некому помочь! Он забыл про нас, некому помочь!

Только стоило мне приблизиться, как над немощным телом промелькнула тень жуткого создания, что в ту же минуту утащило за собой несчастного. На этом месте остался рваный лист бумаги, что выпал из кармана и капли крови, что сошли из полученных недавних порезов от когтей неизвестного существа. Подобрав записку, я ринулась вслед за исчезнувшим телом, за тенями, что вились в агонии, отражаясь в стёклах окон. Но ни мужчины, ни силуэтов вскоре не было рядом, словно их и не существовало. Слева от меня тут же со скрипом отворилась дверь, а в проёме стояла пожилая женщина с бегающими от страха глазами, что жестами руки звала к себе, поскорее войти внутрь дома. Выбора особо не было, так что мне пришлось последовать за ней. Старушка заперлась и успокоилась, пригласив меня сесть за стол, а сама засуетилась возле кухонной утвари.

Комнаты её жилища были обветшалые, неубранные с большим скоплением пыли, видно, что она была одинока или же близкие живут не рядом, а сама уже не в силах следить за порядком. Пока я гуляла глазами по помещению, пожилая дама уже что-то поставила на стол и тихим, слегка хриплым голосом сказала:
- Угощайся, всё что есть, другого предложить не могу, - подвинув ко мне ближе миску из чёрствого хлеба с похлёбкой и деревянную кружку с каким-то отваром, села напротив меня. - Я Гильда, а тебя как звать?
- Адель. Гильда, спасибо Вам за пищу, но я не могу... - не дав договорить, женщина тут же замотала головой.
Уже более громче и даже твёрже проговорила она:
- Ты кушай, кушай. А то вон какая тощая, да и вид болезненный. Это у нас мор, ты то вроде с других краёв. Так что точно устала и голодна, что смерти ровня.