Безликий Папаша

22.

***

Когда он пришёл в себя, первым, что он почувствовал, была невыносимая боль. Казалось, всё его существо состоит из боли. Он хотел закричать, в надежде, что кто-нибудь сможет облегчить его состояние, но понял, что не может – у него не было рта.

Открыть глаза не было возможности, потому что глаз не было тоже.

О носе и ушах речи и быть не могло.

- Сосредоточься на моём голосе, представь меня и попытайся обратиться ко мне.

Голос звучал прямо в его голове и, несмотря на абсурдность такого метода общения, он сработал.

- Мне очень больно.

- Понимаю. Через несколько дней боль притупится и ты сможешь двигаться.

- Что со мной?

- Сейчас не время говорить об этом. Попытайся уснуть. Сон – твоё единственное обезболивающее.

Сплендормен укутал бледное тело старым пледом и, удостоверившись в том, что оно живо, но неподвижно, покинул подвал. Он был изнурён и ментально и физически. Если бы в этот момент Слендермен решил на него напасть, то с большой вероятностью убил бы его – слишком уж много сил ушло у Сплендормена на его творение.

Сплендормен вышел на ветхое крыльцо и сел. Холодный воздух немного приободрил безликого, но не успел тот расслабиться, как почувствовал зов Двадцать Первой.

- Слушаю, - спокойно отозвался Сплендормен.

- Хозяин, Оффендермен здесь. Он ищет Розу.

- Пусть продолжает поиски – в конце концов, он сам виновен в том, что она сбежала от него.

Сплендормен не хотел говорить так грубо – на его состоянии сказывалась усталость.

- Эмма и Крис также собираются начать поиски Розы.

- Эмме нельзя покидать твою квартиру. Останови её.

- Извините, но если я применю силу, то не смогу завоевать её доверие, как вы приказывали ранее.

Сплендормен провёл рукой по «лицу». Он не может сейчас бросить своё творение и прийти на помощь Эмме, но и допустить, чтобы с ней произошло что-то ужасное, тоже не в состоянии. Оставалось полагаться на Двадцать Первую.

- Отправляйся с ней. Если возникнет угроза тебе или ей, то немедленно свяжись со мной.