Увидимся на Рождество

Побег

   Стоит вернуться в комнату, как ярость захлестывает меня с головой. Мама не права, и она прекрасно это знает, однако все равно принимает сторону брата. Потому что он младше? Где здесь справедливость? Из-за него мне снова придется отказаться от встреч с друзьями и убить неделю времени на порядок. Чтобы потом пережить подобный случай. Опять.

   Я не в силах сдержаться, со всей дури пинаю кровать. Она, конечно, не двигается с места, но комната наполняется грохотом, достаточно сильным, чтобы мама заявилась и проверила, все ли у меня в порядке. И жива ли я.

   И я останавливаюсь посреди спальни и жду, в надежде, что она придет. Но минута-другая, я все еще стою в тишине. Никто не приходит.

   Ей нет дело до меня. Это обижает.

   Зато я хотя бы пар выпускаю.

   Сидеть в комнате до Рождества? Еще чего! Почему я должна отказывать себе в прелестях жизни, пока Хантер пожирает мою долю угощений? Нет. Конечно же я спущусь. Но чуть позже. Когда мать остынет и перестанет думать, что Санта не явится из-за меня.

   Я подбираю любимое одеяло, что валяется на полу, укутываюсь, сажусь на кровать и упираюсь взглядом в окно. Напротив него располагается точно такое же соседское, увешанное по периметру гирляндой с желтыми лампочками. При свете дня они не горят, но стоит опуститься вечеру, как Ник включит ее, и оконная рама заиграет новыми красками.

   Откуда мне известно, что лампочки желтые?

   Потому что все семьи с нашего района закупаются в единственном магазине. И это не удивительно, Литл-Сити - маленький городок, с еще меньшей численностью. Так что если пройтись по дворам, то у каждого второго обнаружится надувной Санта, разноцветный скелет снеговика и оленьи сани. Все, как один.

   По этой причине я не украшаю свою комнату. От мысли, что она будет выглядеть такой же, как и другие, с одинаковыми статуэтками и игрушками, становится как-то не по себе.

   А если честно, точно такая же мишура валяется на полу в моей гостиной.

   Я удобнее ложусь на кровать, теперь перед глазами появляется белый потолок. Уж лучше он, чем окно Ника Адамса, который по три раза на неделю может спросить, почему я предпочитаю Сочельник. И все равно не вспомнит ответа, а затем задаст этот вопрос снова.