Василиса и криппипаста

что-то вроде спэшла 2

Внимание! Глава может быть мерзкой. Я вас предупредила.
----------

Джефф безумен. Безумен однозначно. И однозначно он далеко не глуп, если может убивать беспалевно, оставляя после себя лишь трупы и знаки.
   Джефф безумен, но он ВИДИТ. Видит то, чего не видят другие. И он ЗНАЕТ. Он знает, что новую игрушку Бена надо убить. Он видит, что она - монстр почище Безликого.
   И Джефф бесится. Бесится от того, что его никто не слушает. Бесится от своего безсилия. Бесится просто от того, что эта гнилая сука ходит по их дому, ест их еду и смеётся над ними.
   Тёмный вечер, валит снег. Джефф сидит в лесу, ждёт жертву и прикрывает глаза от ветра. Из-за того, что кожа психа больше похожа на складки шарпея, он не может закрыть веки полностью, и холодный пронзительный ветер выжимает из покрасневших глаз слёзы.
   В Вудсе горит огонь ненависти, который согревает его.
   Но вот и заблудшая душа. Едва идёт, увязнув в глубоких сугробах.
   Запах свежей крови щекочет ноздри, будоражит психа. Это почти похоже на сексуальное возбуждение.
   Но это глубже, шире, иначе. Оно везде, и глаза Джеффа взбудораженно горят, а он сам дрожит, предвосхищая восторг от убийства. Он знает, что горячая кровь протопит снег, расцветая дивным цветком.
   Джефф крадётся, зная, что может идти в открытую. Те, кто живут в городах, теряются в лесу, не видят очевидного. Глупые люди бросаются к нему, как мотыльки к огню, а он их убивает.
   Джефф видит, что человек серьёзно ранен, пусть на снегу видны лишь небольшие капли. Там, под одеждой, есть серьёзная, глубокая рана, и убийца испытывает странное, чужеродное ему желание кромсать плоть не ножом, а собственными зубами и руками.
   Но он знает, что это опасно. Что так его смогут найти. Что так нельзя.
   И Джефф любовно ласкает свой нож, зная, что всё будет так, как он того захочет. Зная, что во время убийства он всесилен. Зная, что добыча не сможет убежать.
   Но вот, Вудс уже близко. Первый удар - пока не ножом - разворачивает парня перед ним, валит его с ног.
   Упавший навзнич пытается отползти, но Джефф предусмотрительно усаживается сверху, придавливая неудачливого парня к земле. Тот взвывает, и Джефф оказывается прав. Под курткой у парня рана. И Джефф оказывается прав, парень не может убежать... И Джеффу это нравится.
   Посмеиваясь, маньяк достаёт нож и водит по бледным щекам жертвы, едва царапая холодную кожу. Джефф смотрит в перепуганные глаза, и это ему нравится. Чувствует жалкие попытки вырваться, и это ему не нравится, так что маньяк сдавливает плечи человека, слыша, как жалобно хрустят ключицы, а затем раздаётся вой парня под Вудсом. И если кому-нибудь этот вой ударил бы в уши, то для серийного убийцы он звучит лучше всякой музыки. Как стон партнёра в сексе, как его дрожь, как этот безумный жар, сносящий к чёрту крышу.
   Джеффу не хочется, чтобы этот крик заканчивался, так что когда он стихает, Джефф тянер руки пацана под собой, вытягивая плечевой сустав, сначала один, потом и второй и парень снова кричит, срывая голос, плача и дрожа.
   Вместе с ним дрожит и Джефф, ощущая, как жар в нём взрывается, перемешивается и сводит с ума.
  Парень, сорвав голос, теперь просто испуганно сипит, смотрит испуганно и бездумно, а в воздухе воняет фекалиями, и чистоплотному Джеффу это не нравится.
  Вудс наклоняется к самому у́ху жертвы, почти любовно шепчет про сон, и, не гтказав себе в том, чтобы прихватить зубами мочку уха, ломает пацану трахею, а затем перерезает горло.
  И тут вырывается зверь безумия, и Джефф уже не помнит, что он делал.
  А утро находит перемолотое в фарш тело, и любовно перенесённую чуть дальше голову с косо разрезанными в кривой улыбке щеками и застывшими в посмертном ужече глазами. Волосы, перепачканные кровью, превратились в замёрзший бурый шлем.
    И Джефф знает, что до весны его не найдут. И Вудсу это безумно нравится.