В Конохе наступила летняя ночь, тихая и теплая.
Пятилетний Шиначику, старший сын Наруто и Сакуры, уже давно лежит в своей кроватке и крепко спит. Ханами же, плачущая уже больше часа, через каждые пять минут переходит из рук Наруто на руки Сакуры и обратно для укачивания и успокоения.
Любящие родители быстрыми темпами подходят к обморочному состоянию.
Сакура, бледная и очень сонная, но по-прежнему несдающаяся, держится уже кое- как, когда Наруто, вспомнив проверенное средство, перехватывает инициативу: аккуратно кладет малышку на пеленальный столик, мягко прикасается рукой к животику дочери и начинает потихоньку греть его посредством чакры.
Прошло пять минут. Молодые родители замерли в ожидании. Средство подействовало : колики прошли, и Ханами, блаженно улыбнувшись, наконец, засыпает.
— Подгузник менять будем? — состроив жалостливое лицо, Наруто умоляюще смотрит на Сакуру. Такой его взгляд попадает у женщины под категорию «лучше прибей меня, и все», и с усталой, но понимающей улыбкой она подходит к мужу, легонько целует в кончик носа, шепча: «Ты мой герой!»
Наруто самодовольно улыбается и хмыкает, но потихоньку — не дай бог разбудить Ханами!
Сакура же аккуратно заворачивает малышку прямо у него на руках в теплое и мягкое одеяльце, забирает и осторожно перекладывает в небольшую светло-бежевую люльку с милыми зверушками, стоящую рядом с их кроватью, накрывает дочь пледом, подтыкает поплотнее: чем теплее, тем больше вероятность, что Ханами поспит подольше. Ласково погладив мягкие волосы и чмокнув в лоб уснувшую дочку, Сакура распрямляется и замирает, уставившись в одну точку: час — два у них есть, а потом кто-нибудь из детей обязательно проснётся, их надо будет покормить и переодеть; надо проверить, все ли в порядке у Шиначику. Еще нужно подумать, что приготовить завтра на завтрак…
— А как же я? А меня поцеловать? — Наруто уже стоит позади, обхватывает ее за талию обеими руками и, качнувшись, падает вместе с ней на стоящую рядом кровать.
— Эй!
— Попалась!
Все звуки, эмоции и слова — максимум шёпотом, потому что на другое сил не осталось, да и долгожданную тишину очень хочется продлить, но от такого падения затылок Сакуры врезается Наруто в нос, он сдавленно охает, но супругу не отпускает и утыкается ей в макушку.
— Больно?
— Нет.
— Знаю, что больно. Дай погляжу.
— Не-а, лежи.
Сакура даже не пытается устроиться удобнее в совсем некрепких сейчас объятиях мужа, а просто расслабляется, перекатывается на живот и утыкается лицом в подушку.
На несколько минут в комнате наступает тишина, прерываемая только тихим, размеренным дыханием. Надо бы выключить свет, но желания и сил встать нет ни у одного из родителей. Но спать почему-то вообще не хотелось.
