Грубо и жестоко - Трепетно и нежно

36 глава

И когда Чимин кончал, выстанывая сладкое "Юнги", при этом выгибаясь как кошка, альфа понимал, что он может делать своего омегу счастливым.
Но особенно это чувствовалось, когда Чимин, накрывая их одеялом, прятался от холода и одиночества у Юнги под боком, причмокивая губами, прямо как Соён; и было так странно осознавать, что несколько минут назад этот человек, что выглядит сейчас точь-в-точь как маленькое невинное дитя, грязно стонал и водил своими пошлыми и развратными бедрами по промежности альфы.
Но за это Юнги его и любил, верно? За его многогранность, за искренность во всем, что касалось их отношений. Чимин был великолепен, и Юнги с каждым днём влюблялся всё сильнее.
А потом, когда малышу исполнилось два года, и первые переживания канули в лету, случилось кое-что другое.
Пора было знакомить Соёна со сверстниками, и конечно кто, как ни Джихен идеально подходил для этого. Тэхен сверкал, аки светлячок, залетая внутрь, за ним зашел в поместье Чонгук с малышом на руках. Чимин не успел даже разогнаться, чтобы побежать навстречу, как Тэхен его опередил, врезавшись прямо на бегу в омегу. Объятия были крепкие и счастливые, а повод был волнующий. Тэхен всё еще не оставил попыток уговорить семейство Мин на свадьбу их деток.
Наивный парень, таким его считал Юнги. Разве он отдаст кому-нибудь своего Соёна? Он очень сомневается на этот счет.
Но, вопреки всему, двое мальчиков очень быстро подружились. Особенно после того как Соён треснул Джихена деревянной лошадкой, довел до слез, а потом поглаживал бедную чужую макушку маленькой пухленькой ладошкой. После того сразу стало понятно, что они станут добрыми друзьями.
Тэхен согласился пока остановиться на этом.
И вот так, Соён рос, радуя родителей, а родители тоже взрослели. Чимин за шесть лет совместной жизни стал еще краше, еще прекраснее. Он приобрел ту самую утонченность, которая по наследству передалась от папы. Ту, которая с детства проявлялась в виде врожденного изящества и элегантности; легкости в каждом движении.
Но, тем не менее, взрослый элегантный Чимин все еще лазал по деревьям, пытаясь спасти котят Пушинки.
Ладно, Юнги на это закрывал глаза, только слугам приказал всегда быть настороже и если что, ловить упрямого господина.
А Юнги... Он просто был счастливым мужчиной. Настолько счастливым, насколько это позволяло его нынешнее положение.
Вместе с поддержкой такого влиятельного аристократа, как Юнги, Хосок отменил закон о принадлежности трона только альфам и бетам. Теперь уже открытый омега, король этих земель, Чон Хосок отбивался от назойливого внимания: предложения руки и сердца сыпались рекой, еще бы! Такой очаровательный омега, еще и на троне. Юнги было искренне жаль их, поскольку знал он о давней влюбленности Хосока в омегу из рода Хван. Но это уже другая история.
Сам Юнги, помимо дел государственных, занимался семейными ценностями. Из него получился прекрасный семьянин, так когда-то выразилась миссис Кан. Юнги трепетно любил своего мужа, даря свое внимание и заботу. Он защищал своих омег от всего мира, иногда, конечно, мог перестараться, но он всегда действовал искренне. Любовь к своему омеге Юнги тоже оберегал, как нечто весомое и самое важное. Пока это чувство жило внутри альфы, он дышал и был убежден: если вдруг перестанет любить Чимина, то умрет на месте.
Не был Юнги философом, а потому его слова можно воспринимать всерьез.
Как и Юнги, Чимин испытывал просто невероятное вместе со своим альфой. Его сердце целиком и полностью принадлежало мужчине, а он даже не боялся этого. Омега был совершенно уверен в своем супруге и в том, что тот защитит и его самого, и его нежное сердце. И ведь не прогадал. В обмен Чимин дарил свое тепло и энергию, изо всех сил поддерживал любимого, не стеснялся говорить вслух о своих чувствах, и это было насколько нереально, настолько и волшебно. Такой семьи, как Мин, не было на несколько сотен километров точно. Такой семейной нежности и любви нельзя было сыскать и за тысячу миль. Потому что то, что построено на любви, разрушить нельзя.
***
Поэтому сейчас Юнги был уверен в том, что исход этих грустных событий будет хорошим. Соён мальчик сильный, как и его папа Чимин, настоящий борец. И сила его не в худеньких ручках и хрупких плечиках, а в его внутреннем духе.
Чимин не смог бы заснуть, если бы не Юнги, заставляющий его не ёрзать, а закрыть глаза и спать. Омега думал, что сон сегодня обойдет его стороной, но вдохнув родной феромон альфы, сам не понял, как провалился в небытие. Он устал, его нельзя винить за это.
Заместо Чимина не спал Юнги. Он оберегал сон омеги, чутко вслушиваясь во внутренние ощущения, чувствуя связь со своим маленьким пятилетним сыном. Даже волчьи повадки обострились; волк внутри мог услышать больше обычного человека, так что вслушивался в мерное дыхание родного человечка.
Альфа ту ночь не спал, защищая омег даже от тени, что пронеслась где-то около их кровати. Или это было затуманенное бессонницей сознание, или, возможно, к ним действительно пришло что-то страшное, что-то темное, но завидев неспящего альфу, это что-то отступило, видимо почувствовав, что вступать в схватку с главой семейства не стоит.
Когда было около пяти утра, Юнги выпутался из рук омеги, что спал беспокойно, но всё же спал, и будить его не хотелось из-за всё еще не прошедших темных кругов под глазами и серости лица. Альфа сам встретил королевского лекаря, проводив в комнату мальчика, а потом наблюдал как ястреб за каждым движением лекаря-альфы, побуждая его поторопиться и сделать всё, что было в его силах.
***
Соён полностью поправился через неделю. Принятие горьких отваров и здоровый сон помогли, поэтому сейчас ребенок носится по летнему саду поместья, убегая от Джихена, который сегодня (снова) играл роль злодея. Соёну отказать было невозможно.
- Я так рад, что он поправился, - делится Тэхен. Чимин выдыхает, согласно качая головой.
- Я в последний раз так переживал, когда Юнги подхватил какую-то хворь и слёг. Соёну тогда даже трёх не исполнилось.
На несколько мгновений омеги отвлекаются на бегающих детей, и на их лицах появляются улыбки.
- Ты хотел о чем-то поговорить? - начинает издалека Тэхен, видя состояние омеги. Чимин хмурится на проницательность друга, закусывая розовую губу.
- Да, на самом деле... Я хотел чтобы здесь также присутствовал Джин, но он сейчас занят каким-то образовательным законом во дворце, так что...
- Если ты хотел позвать Джина, то дело серьезное.
Чимин выдыхает и подпирает подбородок рукой, облокачиваясь на стол и подаваясь вперед.
- Не столько серьезное, сколько личное, - бубнит он.
Тэхен присвистывает. - Даже так.
Чимин кивает, собираясь с мыслями и настраиваясь.
- Помнишь наш разговор с Джином о гоне?
Тэхен округляет глаза, но это максимум, который он себе позволяет, сразу же беря себя в руки.
- Конечно помню.
- Я имею в виду ту часть, про возраст...
- Что с гоном может помочь только половозрелая омега?
- Верно.
Тэхен понимающе хмыкает. Разговор тот был полностью серьезным. Сокджин им объяснял всю опасность гона для омеги, не готовой к таким нагрузкам ни в физическом, ни в эмоциональном плане. Только взрослая омега могла себе позволить провести с альфой его гон. Обычно, этот возраст наступал в 24-25 лет.
Но Тэхен всегда опережал свой возраст года на два, а Джин просто старше. Потому-то Чимин и хотел, чтобы при разговоре присутствовали двое. Двое давно созревших омег, и он... Которому уже как почти 26. Будет осенью.
- Ты уже помогал Чонгуку с гоном? - все-таки решается задать интересующий вопрос Чимин.
Тэхен улыбается, и улыбка эта похабная. Ну кто бы сомневался.
- Да, помогал. Гуки упирался сначала, не верил, что я выдержу. Но это не продлилось долго, знаешь, - он провел языком по верхней губе, - Я умею уговаривать.
Чимин закатил глаза, но улыбнулся. Он перевел взгляд на детей, что уже уставшие уселись на траву и болтали.
- Я хочу предложить Юнги провести с ним гон.