Всегда

Глава 29

Хагрид провожал класс в замок после Ухода за Магическими существами. Несмотря на почти наступившее лето и радовавшие глаз яркие краски и солнышко, настроение у Гермионы и ее друзей было подавленное.

‒ Эт моя вина, ‒ чуть не плакал совсем расклеившийся от расстройства Хагрид. ‒ Я... ить весь онемел. А они таки важны, во всем черном. Я... это... значит, совсем запутался. Пергамент из рук валится...Твои-то цифры, Гермиона, из головы вон... К тому же Люциус Малфой встал и давай их, знамо дело, дурить. Чо он сказал, то они и решили.

Гермиона подняла глаза от земли. Драко в сопровождении Крэбба и Гойла шел впереди. И ведь это была его идея свалить вину на Клювокрыла! Это он виноват, что Хагрид лишится любимца! В душе поднялась волна гнева. И Гермиона прекрасно понимала, что виновато в этом не столько необдуманное поведение Драко, сколько его неожиданный поцелуй. Она не была к этому готова, а он поставил ее перед фактом, перед необходимостью думать еще и об этом!

‒ Ладно, подадим апелляцию! ‒ кипел в это время Рон. ‒ Не сдавайся. Мы уже этим занимаемся.

Ничем они не занимались. Рон был горазд только говорить и обещать, но не делать, а Гарри просто ничего в этом не понимал. А делала одна Гермиона. Теперь уже совсем одна, потому что Драко она избегала, а просить Перси не хотела. Она боялась его чувств, его желаний, на которые ничем не могла ответить.

Драко смеялся о чем-то с Крэббом и Гойлом и то и дело оглядывался на них. В его глазах стоял немой вопрос. Гермиона прекрасно видела, что он не понимает, почему она сбежала тогда и избегает его теперь. Драко хотел объяснения, а Грэйнджер впервые не знала правильного ответа, и это злило ее, распаляло не меньше, чем переживания за Хагрида.

‒ Навряд ли поможет, Рон, ‒ отвечал тем временем убитый горем лесничий. ‒ Поди-кось с ними справься. Комиссия у Малфоя в кулаке. Я вот чо думаю: пусть у Клювика последние-то денечки будут самые что ни на есть вольготные. Мой это долг...

Хагрид повернул назад в хижину, спрятав лицо в огромный носовой платок. У Гемионы сердце разрывалось от жалости к нему. А вместе с жалостью рос необоснованный гнев на Драко.

‒ Ха-ха-ха! Разревелся! ‒ услышала она знакомый голос за спиной. В дверях замка стояли Малфой, Крэбб и Гойл. В его глазах Гермиона увидела как раз то выражение, которое больше всего не любила, Драко всегда так смотрел, когда рисовался, корчил из себя непонятно кого. ‒ Вы видели что-нибудь более жалкое? И это наш учитель! ‒ продолжал распинаться Малфой, а его верная свита гоготала рядом.