Всегда

Глава 15

Пара профессора Бинса была в самом разгаре, поэтому большинство второкурсников Гриффиндора уже мирно спали, положив щеки на собственные руки, сложенные на парте. Рон так уютно посапывал, что любой другой преподаватель давно бы отвесил ему сочную затрещину. Вот только нудно вещающему призраку нет до него никакого дела.

Гермиона всегда боролась со скукой и аккуратно конспектировала объяснения профессора Бинса, но сегодня никак не могла сосредоточиться. Они с мальчиками приняли решение сварить Оборотное зелье и все выяснить. Конечно, Грэйнджер сама это предложила, но теперь мысли ее никак не желали отрываться от этой затеи.

Драко Малфой ‒ наследник Слизерина! Для нее это звучало просто смешно! Конечно, он из древнего магического рода, среди его предков, несомненно, были выдающиеся волшебники. И все-таки представить, что Драко напал на миссис Норрис и написал кровью слова на стене. Это немыслимо! Тайная комната, которую никто не смог найти? Чудовище, которое помнит еще самого Салазара Слизерина? Все это казалось Гермионе не слишком правдоподобным, но все-таки более вероятным чем преступление, совершенное Драко.

Грэйнджер была на него очень сильно обижена, его «грязнокровка» все еще сидело на самом краю сознания и не давало покоя. Малфой показал себя высокомерным и грубым, не ценящим дружбу... И все-таки не злым. Его отец, которого Гермиона видела этим летом, произвел на нее крайне отрицательное впечатление. Он мог заставить Драко делать что-то нехорошее... И все-таки совершенно не верилось!

Вопрос о чистоте крови как-то очень резко всплыл в этом году. На первом курсе Гермиона не сталкивалась так плотно с магическим расизмом. Теперь же вся неприглядная сторона дискриминации по вопросу о чистоте крови вырвалась наружу. Противно.

Малфои были поборниками слизеринских идей о превосходстве родовитых волшебников над маглорожденными, Грэйнджер это знала. От них вполне можно было ожидать поддержки этих идей даже в школе. И все-таки Драко раньше не волновал статус ее крови, по крайней мере, он этого не выказывал.

Может, что-то изменилось и важность этого вопроса стала более явной? Нет, не может быть, чтобы произошло событие, разом обострившее важную социальную проблему, а о нем не написали в «Ежедневном Пророке» или хотя бы не сказали кому-то! Так или иначе, но об этом было бы слышно. Ан нет, тишина.