Держись, Средиземье!

Была не была!

Жизнь - это прекрасно! Особенно, когда жить тебе осталось всего каких-то две секунды.

- Ксения!

- Нет в наличии! - отозвалась я, отчаянно надеясь, что двери в покои крепкие и секиру гномью выдержат. А если мастер был халтурщиком и выданное для оковывания двери железо домой таскал, я его на том свете найду... И заключу в те самые объятия, которыми мне угрожает гном...

Чтобы вы понимали, гномьи объятия - это хуже, чем колесование и четвертование вместе взятые. У этого волосатого чудовища лапы покрепче, чем у моей троюродной бабушки! Баки с его железной рукой и рядом не стоял!

- Друг мой! Ксения! Обнимемся!

- В гробу мы с тобой обнимемся! - пообещала я.

В принципе, так и будет, потому что ушастый нас именно так и похоронит.

А теперь поясняю. Вернулись они, значит, с победой. И меня во дворце не застали, потому что хроническим дебилизмом я не страдаю и всю опасность ситуации прекрасно понимаю. Никто, естественно, не расстроился на заявление Эовин о том, что я ушла гулять, а пир на весь мир, который закатили Арагорн и Теоден, был слишком заманчивой перспективой, поэтому Гимли чуть ли не за уши потащил Леголаса в тронный зал со словами: "Не помрет твое нежное создание, как только про эль вспомнит, вернется". Собственно, так и случилось, потому что нежному созданию надо было похмелиться.

Тогда вдрызг пьяный Гимли полез обниматься, чуть не переломал мне все кости, получил жареной ногой какого-то животного по лицу и долго соображал, что же случилось. Я без зазрения совести перевела стрелки на остроухого, потом стала свидетелем импровизированной драки, во время которой Леголас отхватил по уху скамейкой, а Гимли чуть не получил стрелу между глаз.

Далее был ор (много ора) и обещание Леголаса похоронить нас обоих под стенами этого дворца. Потом...

- Ксения!

Видимо, меня хоронить не придется.

- Гимли, я жить хочу! - жалобно пискнула я, когда дверь наконец не выдержала и слетела с петель. Гном размахивал секирой направо и налево, пытаясь идентифицировать меня в заставленной мебелью комнате. Может, я за тумбочку сойду?

- Ксения, друг мой! Я так рад тебя видеть!

- Орки наших бьют! - завопила я, попятившись к балкону.