Борьба за солнышко!

Часть 55. Шаг в будущее.

— Скотина! — заорал в трубку Укай, и Хината ощутил, как из телефона, одолженного куратором Шираторизавы, вышел ураган, как при разговоре с Бокуто-саном. Отличие было лишь в том, что если с Бокуто-саном всё ощущалось приятно и тепло, то при разговоре с Укаем хотелось только сверкать пятками. — Ты издеваешься, Хината?! Слышь?! 

Он благополучно пробрался в лагерь Шираторизавы и, конечно же, не смог избежать и гнева Тсукишимы, и собственной ненужности, чувства стыда за то, что он пробрался туда, куда не следует, хотя упорно пытался бороться с этим чувством всё это время, и огромного гнева со стороны старших. Куратор Шираторизавы рядом продолжал стоять с неловкой улыбкой на лице, не ожидав такой прыткости от мелкого блокирующего Карасуно.

 А Кагеяма ведь ещё утром, когда он провожал их с Куроо, с миной, которая так и говорила «Ты всё сможешь, потому что ты идиот», пожелал ему удачи, а Куроо странно косился на связующего, не понимая, что он имел в виду, хотя то, что это касалось волейбола, он понял. Хотелось выть волком от безысходности ситуации, но если он хочет стать сильнее Тсукишимы и Кагеямы, то должен наплевать на свою гордость! Великие дела требуют великих поражений, или как там ещё! 

 — Из-звините! 

 — Чё?! — внезапно заорал Укай, и Хината ощутил, как мурашки прошлись по его коже. Тренер выдал какой-то удивлённый вздох, и рыжик почувствовал, как после этого выдоха напряглись все его мышцы. А ведь ему ещё неизвестно, что могут предпринять остальные ребята. С Тсукишимой он как-то разобрался, блондин сразу догадался, что все те знаки внимания, которые в последнее время уделял ему десятый, были попытками задобрить его перед масштабной катастрофой, которую сам Шоё планировал устроить. Результат был положительным, потому что Кей не смог его выгнать, как с самого начала приманка и хотел. Наверное, Тсукишима не знал, что делать с навалившейся проблемой в лице товарища, ну, зато у омеги есть время, чтобы уговорить старших в Шираторизаве оставить его в лагере хотя бы для наблюдения. 

 — Хината, — спокойным тоном заговорил Такеда-сэнсэй, и от этого спокойствия страх усилился в сто раз. Хината побледнел за несколько секунд, напугав рядом стоящего куратора. — Усердие и безрассудство — разные вещи, знаешь ли. 

— Мне очень жаль! — заорал во весь голос Шоё, резко поклонившись так низко, как смог, будто бы Такеда-сэнсэй стоял перед ним, больно стукнувшись лбом об стол, но упорно не поднимая головы, действительно чувствуя себя виноватым перед обоими старшими.