Борьба за солнышко!

Часть 24. Ойкава Тоору

— Простите.

Голос еле слышный, почти что шёпот, но содержащий в себе столько эмоций, столько раскаяния. Хината прикусил губу, мягко взяв из рук Ячи-сан ватку, пропитанную йодом, аккуратно проводя по царапине на лице Киёко-сан. Омега уже готов был разрыдаться, но сдерживался до последнего, обрабатывая одну единственную царапину на щеке старшего менеджера. Шимизу-сан мягко улыбалась всё это время, смотря прямо на лицо Хинаты, пока тот избегал её взгляда, да и взглядов остальных тоже. Карасуно только что видели его панику при виде сильного и опасного альфы.

— Как это произошло? — спрашивает сзади Даичи, и Шоё даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, что капитан сейчас зол. Его аура давила на плечи, и Хината обязательно убежал, если бы не знал, что Савамура никогда не даст его в обиду. Омега еле сдержал всхлип в горле, но слёзы сами потекли по щекам, и Шоё одной рукой протёр свои глаза, другой снова и снова проводя по щеке сэмпая. Она ведь до последнего держала его, пока Хината не успокоился и не понял, что перед ним Карасуно, свои родные люди, а не те жуткие альфы. Даже не обратила внимание на то, что Хината царапнул её щёку своими удлинёнными ногтями, когда чуть не вырвался. Киёко-сан рассказала им всё, начиная с того, как она встретила Терушиму и заканчивая тем, как Хината запаниковал. Омега сглотнул, когда аура тяжести усилилась. Из-за него ребятам приходится туго, и он снова и снова пытался успокоить себя, изредка всхлипывая и не переставая трогать царапину Шимизу-сан. В один миг карасуновцы начали потихоньку собираться в автобус, не трогая омегу и оставляя его рядом со старшим менеджером. Кажется, его вещи подхватили Кагеяма и Нишиноя.

— Посмотри на меня, Хината-кун.

Рыжий отрицательно качнул головой. Знал ведь, что виноват и, наверное, Шимизу-сэмпай будет его ругать, а он будет плакать, потому что, несмотря на «ясные» мысли, он не мог контролировать свои слёзы и всхлипы. Они сидели прямо на асфальте на улице, и Хината не решался встать с грязной земли, всё ещё держа в перепачканных йодом руках ватку.

— Хината-кун, — слегка требовательно снова позвала его сэмпай.

— Простите, — шмыгнул носом.

— Простите, — всхлипнул.

— Простите, — зажмурился.

— Простите.

— Эй, Хината-кун, — мягкая ладонь Шимизу потрепала жёсткие волосы омеги, и Шоё склонил голову, всё ещё прося прощение, упорно игнорируя попытки Киёко дозваться до него.