Сыворотка Правды.

Глава 6. Просто жизнь.

Святочный бал — событие ужасающее. Просто ненужная трата времени, на которую Снейп заставил мало того — пойти. Заставил нацепить платье!
И вот она — Элизабет Мелоди Хартс. Стоит в чёрном облегающем платье с немного пышной юбкой, на её шее ожерелье с вкраплениями чёрных камней, на ногах чёрные туфли с золотой змеей, которая исполняла роль вполне высокого каблука, а в глазах постоянное раздражение. Спустившись по лестнице, она мужественно сохраняла спокойствие и не обращала внимание на выкрики, обращённые к ней.
Вот Староста сидит на диване, хмуро смотрит на то, как близнецы танцуют со своими партнёршами. Она закатывает глаза. Эти два придурка опять оставили её одну.
Рядом кто-то садится и девушка театрально вздыхает, ожидая услышать голос Диггори или Поттера. А ещё хуже — Крама или Забини.
— Какой у тебя раздражённый вид. — То, что это был Малфой, злило её ещё больше. — Должен признать, выглядишь ты отпадно.
— Иди танцуй. — Выдохнула она, поставив ногу на ногу. Каблук звонко цокнул по мраморному полу.
— Крам настолько разозлился, что ты ему отказала, что позвал грязнокровку Грейнджер.
— Заткнись. — Прошептала она.
— Неужели она — твоя подружка? — Усмехнулся блондин.
— Мне не нужны друзья. У меня их нет.
— А как же близнецы? — Пытался подловить её слизеринец.
— Они мои братья. — Пробормотала Хартс.

Рождественские каникулы прошли плохо, но в подробности вдаваться не стоит. Вернувшись в Хогвартс, дети стали восстанавливаться и снова привыкать к учебе.

Место Поттера занял вернувшийся из лазарета Невилл, поэтому опоздавшего Гриффиндорца посадили рядом с Элизабет. Девушка была недовольна, потому что всегда привыкла сидеть одна. Гарри вёл себя странно — дышал часто и прерывисто, смотрел на каждое её движение и все время сжимал кулак.
— И, как я сказала вам, Трансфигурация... — МакГонагалл говорила и говорила. Лиззи, которую заставляли учить на зубок данную информацию ещё в шесть лет, с отсутствующим видом изучала свои прошлые записи. Постоянные взгляды Малфоя и вчерашнее происшествие в библиотеке не давало ей покоя. Он вошёл в её спальню, отодвинул её гобелен, который ей подарили в день назначения старостой, вытащил кирпич, достал её дневник, нагло открыл его и прочитал. А после ещё умудрился копаться в её родословной, а потом напрямую вывалить ей все вот так!
Сразу после напряженной трансфигурации Элизабет аккуратно положила в черную миниатюрную сумку, которая с первого взгляда не вместила бы даже тетрадь, учебник и пергамент. Выход из кабинета ей преградил её постоянный «друг», контакт с которым в последнее время опасно участился. Он знает слишком много.
— Чего тебе, Малфой? — Она закалила глаза.
— Ты сегодня такая взвинченная. — Усмехнулся парень.
— Если тебя так это волнует, попытайся не лезть в чужую жизнь. Кто знает, глядишь — получится. — Злорадно Улыбнулась староста, проходя под его рукой.
На защите от тёмных искусств она села за первую парту. Потому что все боялись Грюма, никто не рисковал садиться рядом с ней впереди.
Пока Аластор записывал что-то на доске, ей прилетела бумажная птичка. Устало повернув голову в сторону соседнего ряда, где обнаружился усмехающийся Драко, брюнетка закатила глаза и развернула послание.
«Сегодня второе испытание. Постоишь на своём почетном месте старосты, чтобы как всегда высокомерно мерить нас взглядом, или спустишься ко всем?».
Усмехнувшись, она перевернула листик.
«А тебе настолько в тягость находиться далеко от меня?»
Свернув птичку и отправив обратно, она наблюдала, как усмешка меняется на разгневанное негодование. Он достал Новый листик, написал и отправил через ряд.
«Так где ты будешь?»
«Мне плевать. Скорее всего, с остальными. Наверху холодно. А тебе есть до этого дело?».
«Вот это да. Сама староста школы снизойдёт до нас».
Бумажка заполнялась словами. Одни — синими чернилами, с наклоном вправо, из вытянутых размашистых букв. Ответы же были написаны чёрными чернилами с осторожным уклоном влево, каллиграфическими буквами с острыми углами и такими же резкими завитушками. Абсолютно разные.