Sonny

15

Второй час лежу в кровати, всматриваясь в тёмный потолок, по которому пробегают тени. Они кажутся мне крадущейся вдоль стен, сеньорой Гарсиа и её приспешниками. Вот эта тень от сосновой ветки, растущей у самого окна, выглядит как занесённый в воздухе нож. А вот та, что возникает от шелестящей на ветру, занавески — на руку, сжимающую в руке металлическую вилку.

Ворочаюсь в постели и не могу принять удобную для себя позу. Какое-то время, пока снаружи раздавались приглушённые голоса Сонни и Мэнни, я по-настоящему спала, но зловещая тишина, разбудила меня, словно подкравшись изнутри.

Когда с улицы раздаётся звук падающих с крыши веток, я вскакиваю с кровати и, завернувшись в одеяло, выхожу в коридор.
Паранойя и здоровый сон никогда не ходят рука об руку — высплюсь утром, в самолёте.

Прохожу крохотную кухню быстрым шагом — она кажется самым жутким местом в доме, и оказываюсь в гостиной, из которой слегка приоткрытая дверь ведёт во вторую спальню.

Из комнаты сочится слабый свет. Тёплый и приглушённый. На ум приходят кровавые обряды, освещённые свечами.

Подхожу ближе и останавливаюсь в дверном проёме.

— Чего тебе? — спрашивает Сонни, почувствовав моё приближение.

Я не вижу его через прикрытую дверь и вздрагиваю при неожиданно раздавшемся звуке его голоса.

— Не могу оставаться одна, — отвечаю я, оставаясь в проходе и не решаюсь войти.

— Почему? — интересуется он.

— Это глупо, но мне очень страшно, — объясняю я, ещё сильнее кутаясь в одеяло и прижимаюсь спиной к стене.

— Если ты не боишься меня, тебе больше нечего бояться, — хмыкает он.

Может быть, я и не боюсь Сонни, но сейчас я страшусь саму себя — никогда прежде не вела себя так по-дурацки с мужчинами.

— Я могу войти? — пересохшими от волнения губами шепчу я.

— Как хочешь, — равнодушно бросает он.

Какая-то часть меня желает развернуться и оставить его одного, вместе с грубыми манерами, высокомерием и прочим дерьмом, но другая — слишком заинтересована в том, чем всё это может закончится и чересчур напугана жуткими тенями, бродящими по потолку, словно сказочные чудовища.