Sonny

39

В комнате темно и тихо. Но это для других. Слышу стук своего сердца, что отдаёт в виски. Он обволакивает, кажется вездесущим. Словно я нахожусь в утробе матери.

Задерживаю дыхание. Стук становится сильнее. Бросаю взгляд на настенные часы: Ноа ушёл три часа назад, и все это время я сдерживаю себя от желания попросить Хорхе дать мне свой телефон, чтобы я могла позвонить Сонни.

Одиночество ощущается слишком отчётливо. Слишком резко и контрастно с тем, что было до этого вечера. Странно, но оно было моим нормальным состоянием на протяжении всей жизни, а сейчас кажется чем-то необычным, чересчур странным. Я даже не знаю, как им пользоваться. Спуститься в бар, чтобы поглазеть на постояльцев и выпить бокал вина?

Так чем там занимаются одиночки, когда не могут уснуть?

Ещё один взгляд на часы: бар работает круглые сутки, но увидеть кого-либо в три часа ночи кажется сомнительным.

В старом баре. Так он сказал.

Нет, ты не пойдёшь туда, Серена! Ты будешь ждать его здесь. Сонни обязательно вернётся. Он обещал.

Вернёмся вместе. Обещаю.

А что, если не вернётся? Что тогда? Наступит утро, и я стану бродить по городу в поисках его машины? В поисках кого-то, кто сообщит мне о нём?

Осеннее небо немного проясняется, готовясь к рассвету. Ему понадобится ещё несколько часов, чтобы озарить землю лучами солнца, но на улице становится заметно светлее.

Моя рука тянется к объемному свитеру Кастилло. Прижимаю его к груди, к самому сердцу, как самое дорогое, что у меня есть. Переворачиваюсь на бок, чтобы постараться уснуть, но сон не идёт. Закрыть глаза — значит увидеть образ парня, истекающего кровью. Я не вижу, кто это — Сонни или Ноа. Вижу лишь тёмное красное пятно, растекающееся вдоль его тела.

— Это невыносимо, — шиплю я и вскакиваю с кровати.

Натягиваю свитер, носки и кроссовки и открываю дверь номера. Миную узкий коридор, по обоим сторонам которого расположились невзрачные двери, выкрашенные в неопределенный цвет. Яркие наклейки, оставленные постояльцами, на каждой из них — единственное украшение этажа.