Джеронимо!

Глава II. Часть 3: Люблю

Утро следующего дня выдалось ужасным. Уже с первых секунд близнецы Хитайчин поняли - первая половина дня сегодня полетела коту под хвост. Почему? Потому как на вопрос "Почему Тэкэра-тян не присутствует на завтраке?" обоим молодым людям был весьма исчерпывающий ответ:
- Потому как госпожа Навадани уже уехала в школу, - с очевидно издевательскими физиономиями заявили синхронно горничные-близняшки, убирая уже использованные столовые приборы из-под рук своих молодых хозяев, новостью явно не обрадованных.
С этого кошмарного известия и начался нудный школьный день. К сожалению, дама в фиолетовом училась отнюдь не в академии Оран, а значит, увидеться ребятам не светило ещё довольно внушительное количество часов, что заставляло Хикару заглушать скуку издевательствами над абсолютно всеми вокруг, как, впрочем, и всегда, а вот Каору неподвижно сидеть у окна и пытаться угадать раз за разом все более увлекательные подробности жизни новенькой в доме Хитайчин, по типу: где находится школа, с кем она общается, как учится, какой у неё сейчас урок, приготовила ли она себе бэнто или ест в столовой... И в редкие моменты, когда младший близнец все-таки отвлекался от внутреннего созерцания собственных фантазий, оборачивая голову на тут же стоящего, язвящего брата, его вдруг охватывало некое раздражение. Почему это Хикару так спокоен? С чего бы, если она где-то там, непонятно с кем?!
- Всё нормально, Каору? - неожиданно раздался словно из-за пелены знакомый девичий голос.
А пренадлежал он печально известному предмету романтических издыханий многих - Харухи Фудзиока. Конечно, это милое создание не могло оставить равнодушными и сердца абсолютно всех членов клуба Свиданий. Разве что, в отличие от брата и короля, младший рыжик скорее рад был девушке как хорошей подруге и отличному человеку, а даже если и были любовные похождения, то, по пока неизвестной никому причине, они выветрились, превращаясь лишь в отголоски истории. Потому-то парень радостно улыбнулся, размахивая руками у себя над головой:
- Ха-ру-хи! - он беззлобно усмехнулся, - Всё отлично, не переживай!
Но, казалось, "обольстителя женского пола" провести было не так легко. Дама подозрительно прищурилась, задумчиво накреняя голову набок и оставила подобное выражение на своём личике до самого прихода в Хост-клуб, где её опасения передались и всем остальным членам:
- Они ведут себя как-то странно сегодня, да? - заметил Хани-сенпай, обеспокоенно вертя в руках своего милого зайчонка.
- М-да, какие-то они необычайно отстраненные друг от друга, - также подтвердил заявление коллеги Кёя-сан, записывая что-то в папке. Вздохнув, и детально осмотрев зал, девушки в котором также обеспокоенно стали замечать разрыв между "маленькими дьяволятами", вице-президент добавил. - Если так и дальше пойдёт, кто знает, как это повлияет на наши финансы...
- Может, у них что-то случилось? - заботливо предположила Фудзиока.
- Да что с этими оболдуями вообще может случиться?! - махнул на это рукой Тамаки, рассерженный концентрацией внимания девушки на близнецов.
В эту же секунду входная дверь скрипнула, отворяясь и впуская уже знакомое всем присутствовавшим здесь улыбчивое лицо, тотчас же прошествовавшее прямо к сгруппировавшимся членам клуба, всем, кроме двух остсутствовавших, ибо последние, видимо, все ещё ничего вокруг себя не замечали.
- Какой приятный сюрприз, Тэкэра-сан, - моментально подступился младший Отори, оставаясь при том аристократично гордым и спокойным, как и подобает человеку эстетически образрванному.
Блеснув за бликами в стёклах очков, очи Навадани выразили бесспорную благосклонность, и девушка без дальнейших колебаний присела в небольшом реверансе, таком же интеллигентном, как и обращение вице-президента:
- Приятно снова вас видеть, Кёя-сан, - дама чинно поднялась, подавая молодому человеку руку.
На глазах у ошеломленных всех, третий отрок уважаемого семейства Отори без каких-либо угрызений совести взял аккуратную женскую ручку и прильнул к ней губами, в то время как хитрые прищуренные очи его неотрывно следили за самыми малейшими изменениями положения поднятых уголков губ леди, в свою очередь нисколько не смущённой.
- Представляете, возникли непредвиденные трудности с вашими подопечными, - оповестил девушку вице-президент, все ещё не выпуская её руки.
- Неужели? - нисколько не удивлённо поинтересовалась на это Тэкэра, сама не пытаясь даже отнять ладони.
- Кажется, они не поделили что-то, однако оба упорно этого не признают, - утвердительно ответил Кёя под аккомпонимент начинавших притихать юношей и девушек, вокруг вновь ощутивших приближение какого-то рокового момента.
- Я могу догадаться, в чем заключается проблема, - заметила почти бесстрастно дама в фиолетовом, наконец позволяя себе прийти в движение, напрявляя мерные тихие шаги, слишком громко стучавшие по плитке, привлекая внимание, прямо к сидевшим на красном бархатном диване близнецам.
Ее приближение, как и само появление в принципе, молодые люди заметили только в зените, тогда, когда Навадани оказалась прямо перед отвлеченными взорами их одинаково разных очей, расширившиеся от единовременного оцепенелого удивления в равной степени.
- Хикару Хитайчин, - прогремел гулко по акустически предназначенной для этого зале голос юной девы, глаза которой воспламенились ярким зелёным огнем, в то время как выражение лица её оставалось хладнокровным. Тэкэра выглядела величественно не по летам, заставляя себя слушать и быть услышанной. Вынуждая всех разом замолкнуть. - Мне мало о тебе известно, но и ты обо мне ничего не знаешь. Мы ещё слишком мало знакомы, чтобы вешать друг на друга ярлыки, - от по-металлически строгого голоса девушки по спинам обоих близнецов бежали мурашки, и если Хикару в данный момент напряжённо, виновато и озлобленно трясся, сжав ладони в тугих кулаках, то Каору боязненно подрагивал, судорожно бьющимся сердцем моля небеса о благоразумии обеих сторон конфликта. Младший близнец страшился слов, какие могли бы слететь с уст стоявшей перед ними прекрасно воинственной дамы, причём он одинаково боялся как катарсиса, так и отчуждения. - Быть может, тебе делали больно, но эти обиды не исходили от меня лично. А значит и перекладывать свои эмоции на меня у тебя нет права, - очи леди прищурились. - Нельзя просто взять и решить, что все девушки ужасны, раз только одна из них сделала что-то не так. Грех одной большинства касаться не должен. В этом нет справедливости, - не представляя даже, откуда ей может быть такое известно, Хикару в некотором шоке поднял голову, уставившись во все глаза на вещавшую жестокую королеву. Откуда?! - А потому я предлагаю соглашение: думай и говори, что и как хочешь об абсолютно любой девушке на этой планете, - Навадани, неожиданно ухмыльнувшись, протянула парню руку, в то время как Каору рядышком затаил дыхание, а Хикару пытался совладать с участившимся пульсом. - Любой, кроме меня, - девушка вдруг усмехнулась. - Я ведь эгоистка.
И ведь... не поспоришь. Она права, он судил слишком скоро, да и не судил вообще - только лепил, что первое в голову взбрело, лишь бы взбесить родного брата. Старший дьяволенок прекрасно это понимал, каждой клеточкой своей души видел и чувствовал свою неправоту, и стыд медленно, но верно заполнял все его сознание, проявляясь на щеках багряным румянцем, как ультрафиолетовые чернила в темноте. Но этот стыд... Было в нем что-то неуловимо приятное. Это то самое чувство, когда ты сделал что-то не так, но вместо того, чтобы бесконечно на тебя кричать, мама грустно просит больше так не делать, заключая в крепких объятиях. И виноват, и рад.
Ну а Каору... Вот уже в который раз он убеждался, что каким-то невероятным чудом судьба подарила семейству Хитайчин настоящее сокровище. Сокровище, которое изменит все, сломает все приграды и... То сокровище, которое ни одному из них не захочется отпустить. Может, мама тоже знала это, когда брала Тэкэру к себе? Так или иначе, сердечко рыжика, словно поставленное на последнюю передачу, качало кровь, как ненормальное, бросая парня в жар.
Рука Тэкэры не дрожала, твёрдо протянутая к старшему близнецу, но вот Хикару не был в себе до конца уверен. Чуть прикусив нижнюю губу, потупя золотистый взор, парень все-же нерешительно потянулся в ответ, чем вызвал волну безмолвного изумления, свое начало бравшую от Каору, все более и более убеждавшегося в своих догадках и все более и более поглощенного желанием схватить протянутую Навадани руку и смыться отсюда вдвоем.
И вот, ровно за миллиметр до того, как пальцы молодых людей соприкоснулись, когда с уст старшего дьяволенка уже готово было сорваться что-то вроде: "идёт", когда атмосфера стояла самая что ни на есть драматичная, когда сам воздух словно уплотнился, а время остановилось... Девушка резко убрала руку назад, сгибая в локте:
- Однако! - тотчас же воскликнула юная леди, весьма ненастоящим, театрально обиженным тоном, - Мне в жизни ещё не приходилось переносить... такого! - Тэкэра неожиданно из королевы бала превратилась в жертву несправедливости, явно переигрывавшую с выделением последнего слова. Вот только, в то время как на старшего близнеца Хитайчин накатывало конфузное возмущение, выразившееся в его исказившемся лице с отвисшей челюстью и чуть ли не дергающимися глазами, все присутствовавшие навострили ушки, уже чувствуя предпосылки чего-то сочного. - Моя чистота, моя невинность.... Ты все это замарал своим длинным, острым языком! - голос девушки был каким-то прерывистым, на щеках её поступили лёгкие круглешки румяна, а в уголочках глаз - едва заметные крохотные капельки прозрачных слезинок. Навадани чуть отвернулась от огорошенного рыжика, одной рукой обхватив себя за плечо, а вторую приложив к губам с невероятно невинным, однако определённо наигранным видом. Но самым страшным было отоюдь не это. Страшно было то, какая резкая перемена образовалась в пространстве вокруг конфликтовавшей парочки. Мало того, что каждая ровно девушка в этой зале, раскрасневшись в щеках, практически вслух думала о том, какой же Хикару неподражаемый мерзавец, раз променял любовь своего единственного и неповторимого брата на насилие по отношению к ни в чем не повинной юной леди, так ведь ещё и члены клуба реагировали как-то подозрительно - все они явно не поддерживали сейчас своего друга, очевидно осуждая влечение к плотским утехам. Все, кроме Тамаки, который чему-то был несказанно рад, Кёи, на лице которого родилась такая убийственная улыбка, что страшно было даже представить, какие пытки он придумал для незадачливого дьяволенка, и Каору, который, сидя рядом, какое-то время переводил взор с девушки на брата в лёгком непонимании, а потом резко, будто гром средь ясного неба, изошелся диким хохотом, пытаясь свое веселье прикрыть ладонями. И пока Хикару, мертвенно похолодев, размышлял, как именно он убьёт эту несносную лживую эгоистичную девчонку, Тэкэра вновь начала говорить, - Я требую компенсации за такой ущерб. - дамочка подошла ближе, наклоняя голову в бок. Очи её мерцали ярче любых звёзд этим бесподобным безумным азартом, так и поглотившим её душу сейчас, одним своим видом заставлявший и Хикару поддаваться этой спонтанной игре, - Мне нужны извинения.
Зал вновь замолк. Даже веселившийся во всю младший рыжик резко остановился, не веря в услышанное. Чего она хочет?!
- Пхах, - прервал затянувшуюся тишь тихим издевательски смешком Хикару, вставая с дивана заложивший руки в карманы брюк и горделиво вздернувший нос, смотря на даму в фиолетовом сверху вниз. - И какой мне резон?
Нисколько не испугавшись нежданой уверенности оппонента, Навадани лишь прикрыла изумрудные очи, громким сладким шепотом осведомляя:
- Как минимум три причины.
- Три-и-и...! - протянул иронично старший близнец, открыто насмехаясь, во всю сверкая кошачьими глазами, в то время как за его спиной брат опять встревоженно вцепился руками в сидение дивана.
- Во-первых, я обижусь, - без дальнейших предисловий начала загибать пальцы леди, обходя парня по кругу и направляясь куда-то за его спину, вне поля зрения, нагло пользуясь моральной установкой старшего рыжика стоять непоколебимо ровно, не оборачиваясь. Впрочем, пожалуй, пункт этот его все-таки слегка обеспокоил. - Во-вторых, у тебя есть совесть, - продолжила проникновенно девушка, волнуя разум и душу юного дьяволенка ещё сильнее, причём волнуя довольно лестно. - Ну а в-третьих, без нашего соглашения трио Навадани-Хитайчин, - Хикару услышал, как мерный стук её каблуков остановился параллельно его положению, прямо у него за спиной, отдаваясь дыханием на шее, - станет дуэтом.
Фраза эта вынудила рыжика мгновенно крутануться на пятках, наплевав на любые моральные установки. И только молодой человек хотел ошеломленно уточнить, что именно дама имела ввиду, как она сама начала говорить, сопровождая речь соответствующими в краску вгоняющими действиями:
- Даже если мы с тобой таки не сработаемся, - каким-то змеиным нашептыванием начала Тэкэра, явно беря на себя роль жуткой злодейки. Оказалось, она встала прямо за спинкой дивана, в том самом месте, где восседал младший близнец, старавшийся изо всех сил дышать спокойно и не краснеть. Но это ему мало удавалось, потому как леди внезапно положила свои ладошки пареньку на плечи, опуская личико чуть ближе к его уху. - Всё ещё остаётся твой милый братик, - теперь девушка позволила своим рукам чуточку сползти по груди Каору, который, казалось, едва не терял сознание. Конечно же, не переходя рамки дозволенного, Навадани всего-то обняла младшего рыжика за шею, но смысл от этого для всех окружающих особо не менялся. - В конце концов, мы с ним уже неплохо поладили, - губы дамы в фиолетовом растянулись в по-чеширски широком оскале, не оставляя более ни тени сомнения в жутчайших злодеяниях её над разумом несчастного младшего близнеца Хитайчин.
Ответной реакцией Хикару послужил наигранный страх, сопровождаемый несколькими якобы неконтролируемыми шаткими шагами назад. Казалось, он даже чуточку покрылся испариной для пущего эффекта:
- Нет... - почти выдохнул старший дьяволенок, как бы ужасаясь факту порабощения своего несчастного младшего братишки, также уловившего неожиданную игру юной девушки. Резко Хикару бросился вперед, почти садясь перед братом на колени, и трагично взял его горечеватое лицо в свои руки, заглядывая прямо в глаза, - Каору, скажи... что это не правда!
- О, брат...! - в таком же драматичном тоне не промедлил с продолжением младший рыжик под общие ахи и охи зала, принимая эстафету. Благо, когда речь заходила о шалостях, любой стыд забывали как оба близнеца, так и их новая бессовестная подружка, - В глазах темнеет, все мешается... Я уже не могу отличить реальность от иллюзии... - парень, словно и правда слепой, начал шарить руками по воздуху, пока наконец не нащупал лицо брата и не стал водить ладонями по таковому, - Ты ли это, Хикару?...
- Это я, Каору! - возопил почти натурально несчастный, чуть ли не в агониях мучающийся при виде брата под влиянием тёмных демонических сил, владелица которых сейчас еле сдерживала хохот, пытаясь не выйти из роли, старший близнец, кидаясь брату на колени.
- Хикару! - приглушенно простонал младший рыжик, склонившись над подрагивающими плечами старшего дьяволенка.
- Каору! - ответил ему на это последний, на отнимая головы от ног младшего сорванца. Так продолжалось ещё какое-то время, и близнецы, исключительно для падающего в обмарок фансервиса на фоне, продолжали вопить имена друг друга в отчаянии, пока, наконец, Хикару это, по-видимому, не наскучило, и он не соблаговолил оторваться от Каору, вставая наконец на ноги. Устремив уверенный в себе, ледяной и жёсткий взор исподлобья на "обидчицу и похитительницу", Хикару сквозь зубы прошипел, - Хорошо. Твоя взяла. - переливающаяся солнечного цвета юбками девичья толпа замерла, а заодно и оставшиеся члены клуба вместе с ней, не мешавшие всему этому до крайности странном действу только из-за потерянного дара речи. В этот же момент за доли мгновения покрывшийся бардовой плёнкой румянца старший близнец, повернувшись в профиль и закрыв умопомрачительные гелиодоровые глаза, сжав ладони в напряжённо содрогавшиеся кулаки, костяшки которых побелели от накала страстей, тихо, но очень чётко мовил, - Тэкэра, прости меня.
На до этого якобы по-злобному саркастичном личике дамы в фиолетовом отразилось нежная, лёгкая и освежающая, словно весенний ветерок, улыбка, разом преображая её из ужасной злодейки в прекрасную принцессу:
- Принято, - молодые люди, переглянувшись между собой, расцвели чистой и хрупкой чувственностью, свойственной, разве что, этой короткой, но такой красочной и чудной поре под названием "юность". И пока они взирали друг на друга, оба не имели возможности заметить полного скрытой зависти и тоски взгляда младшего рыжика, скосившего очи в иную сторону, лишь бы не сорваться и не помешать брату.
Не успела девушка докончить говорить, как из-под пола откуда ни возьмись появилась высокая многоуровневая крутящаяся платформа, сопровождаемая лязганьем шестеренок и громовым хихиканьем. Рэнгэ Хосякудзи - единственная и неповторимая - в её обычной торжественной манере без промедлений начала кричать в микрофон, вдоволь шокировав несчастных участников инсценировки:
- Ах, невероятно! Какое самопожертвование! - она начала трясти свободной рукой во всех возможных направлениях от избытка чувств, - Старший близнец не может смириться с жестокостью судьбы, грозящейся забрать его брата, а потому решается на невероятное геройство во имя священной запретной любви: отказывается от голоса чести и исполняет условия сделки! - тут голос дамочки перешёл чуть ли не на визг, - Три тарелки риса съем, если это не так!
Более уже не было понятно ровно ничего. Гогочущая женская волна накрыла несчастных близнецов с головой, продолжая неистовый порыв Рэнгэ, и один Всевышний ведает, что бы было с Навадани, если бы та вовремя не успела смыться по-ближе к неподвижным и изумленным членам клуба.
- Прошу прощения, Кёя-сан, - виновато сложила ладошки вместе Тэкэра, словно при молитве, чуть наклонившись вперёд. - Этот цирк как-то затянулся...
Пожалуй, всем произошедшим даже Отори был изрядно удивлён, однако вице-президент на то и считался самым вменяемым парнем в клубе Свиданий, чтобы даже в подобных ситуациях молниеносно приходить в себя и расплываться доброжелательной, а в данном конкретном случае очень даже довольной улыбкой:
- Нет, нет, напротив, нам надо вас поблагодарить, - его очки блеснули в свете люстр. - Вы своевременно успели вернуть и приумножить популярность одного из гвоздей нашей каждодневной программы как раз тогда, когда он ее начинал терять. Вы очень нам подсобили, - тон четврехглазого брюнетка звучал неожиданно сладко, почти диабетически. Но, в отличие от обычных случаев, подобное обращение не казалось угрожающим. Напротив, невероятно приятным. - И в свете таких событий я хотел бы предложить вам одно довольно выгодное соглашение с семейством Отори, - на этот раз блеснули уже его очи.
- Звучит итригующе, - удивилась девушка, впрочем, по-лисьи прищуривая изумрудные глаза в предвкушении чего-то занимательного. Затем же она кокетливо добавила. - И в чем же оно состоит?
- Если вкратце, - чуть наклонил голову молодой предприниматель, не менее лукаво, - то все имущество, кое хотя бы один из нас официально приобретёт, будет законно принадлежать нам обоим.
Толпа все ещё бушевала за спинами правоведческого дуэта, однако все с более завидной частотой из неё начали выпрыгивать всем нам печально знакомые рыжие головы, недовольно устремлявшие на мирно болтавшую парочку огненные взоры.
- Ого! - явно наигранно задумалась Тэкэра, поднося указательный палец к устам и, устремив глаза куда-то в потолок, начиная мерно постукивать таковым по нижней розовенькой губке, как бы усиленно размышляя, - Подобные условия сильно напоминают бра...
Внезапно, словно из воздуха подле дамы материализовались выглядевшие не слишком довольно "маленькие дьяволята" Хост-клуба старшей Оранской школы, тотчас без каких-либо колебаний с разных сторон подхватившие огорошенную и возмущенную Навадани под обе руки, почти утаскивая девушку с собой к дверному проему, на ходу выкрикивая хором:
- Какая жалость, семейные дела не ждут! - и буквально тут же захлопнули за своими гордо выпрямленными спинами дверь, в которую и вышли.
Какое-то количество долгих секунд клуб не двигался, будто этой выходкой близнецы остановили всем и каждому время. Но, так или иначе, работа не ждала, чай стыл, а пирожные все ещё были очень даже вкусны, а потому жизнь вновь вскоре закипела в своём обычном хаотичном русле. Только Хосякудзи ещё долгое время в задумчивости пялилась на дверь, в конце концов подозрительно-заинтересованно выдав:
- Я чую аромат интрижки!
В это же время троица негодников, поспорив слегка из-за нездорового увлечения Навадани законами и, в особенности, обсуждением их с Кёя-саном, чего "будущий модельер компании Хитайчин делать просто не может", поместили самих себя в лимузин, и ребята направили собственные умы в русло более дружелюбное, с некоторым восторгом вспоминая недавние события одно за другим, затем переходя на события, то одной, то другой из сторон диалога доселе незнакомые, плавно скатываясь на повседневный быт, а с него перескакивая на интересы и увлечения. И чем больше говорила Тэкэра, тем меньше Каору хотелось, чтобы она замолчала. За время этой небольшой беседы ему довелось узнать, что, оказывается, девушке до крайности нравится как попса, так и рок, что со своей лаотун она познакомилась в интернете, что она на самом деле очень мнительна и злопамятна, и что на самом деле никак не может понять, почему горничные семейства Хитайчин так упорно клялись, что живой она из клуба может и не выйти. Тэкэра призналась, что совершенно не умеет готовить и шить, что по дому особо ничего не делает и совесть её не мучает, что она не считает себя сестрой года и что вполне согласна с жалобами родителей на неряшливость и безответственность. И как бы грубо Хикару не перебивал поток её стремительно сменяющихся одна на другую мыслей своими вечными совершенно не обязательными ремарками, почему-то начавшими Каору жутко бесить, Навадани смеялась и возвращала разговор в нужное ей русло, каждый раз даря младшему рыжику возможность узнать что-нибудь о её жизни. И, Боже правый, ему нравилось её слушать! Все эти недостатки... Казалось, она и правда их просто выдумывает. А даже если и нет - быть настолько мелочным, чтобы обратить на это внимание, когда ты влю...
Каору резко выпрямился на сидении. Он вдруг в ужасе поймал себя на последней своей мысли, никак не представляя, что с этим делать. Ведь это... Статистика, верно? Да, очевидно, он просто приводит статистику, обосновывая умозаключения.
Младший близнец облегченно вздохнул. Просто. Статистика.
Придерживаясь этого до крайности (не)весомого аргумента, Каору сумел заставить себя успокоиться, и остальная часть поездки, включая небольшую прогулку до спальни девушки, принесла только море тепла и уюта в самой подходящей из всех возможных обстановок. Парни, ещё разок посмеявшись над резким отбытием из клуба, пожелали своей новой подружке приятного остатка дня, ну а Тэкэра пожелала своим новым друзьям такового в ответ, пообещав, что сядет рисовать, а потому отвлекать её запрещено.
И все бы ничего... Но как только Каору провалился на собственную кровать, заложив руки за спину и пустыми невидящими очами вперившись в потолок, назойливые мысли, словно мухи, так и полезли ему в уши, мелькая перед глазами яркими картинками недавно виденного девичьего силуэта. И с каждой секундой мысли захватывали все с большей силой, не давая отвлечься ни на что иное. Может, он просто болен? С чего так колотится сердце и участился пульс? Не может же правда....? НЕТ!
Каору сел на кровати, словно маленький ребёнок посередь ночи, которого только что разбудил кошмар. Хикару влюблен в Тэкэру. Он ведь сам эту словообразовательную цепочку выстроил, так?
- Так! - вслух ожесточенно заявил самому себе младший близнец, хмуря тонкие брови. Счастье брата важнее всего. А значит, главной задачей является помощь брату в одолении сердца девушки, - Ну точно! - опять крикнул Каору, на этот раз куда импульсивнее и громче, чем, честно говоря, слегка напугал старшего брата, - Я просто не могу смириться с тем, что она все ещё упирается!
- Т-ты чего это....? - непонимающе промямлил с другого конца комнаты Хикару, как-то чересчур дико покосившись на спрыгнувшего с мягкого матраса младшего рыжика, в голове которого практически были заметны крутящиеся шестерёнки раздумий.
- Мы же дьяволята Хитайчин, в конце-то концов! - неистово возопил последний, остервенело ударяя кулаком о расправленную ладонь, - И до сих пор не сумели заставить её признаться тебе в любви?!
- Кого? - сузились до крохотных точек зрачки несчастного ничего не понимающего старшего близнеца на фоне, наоборот, покрупневших, округлившихся очей.
- Тэкэру, конечно! - почти злобно вскрикнул в ответ парень, оборачиваясь к брату с выражением лица, полным некого раздражения и одновременно решимости, - А что, есть ещё варианты?
- Н-нет, просто.... - хотел было возразить что-то оробевший от напора брата Хикару, однако Каору не дал ему такой милостивой возможности.
- В чем тогда вопросы!? - почти пулей подлетел Каору к компьютерному столу неподалёку, прокрутившись на соответствующем стуле на колёсиках, раскрывая ноутбук и начиная что-то остервенело в нем печатать. Старший же рыжик, тяжело сглотнув, так, что аж заходил ходуном кадык, помолился, что брат не схватил как-нибудь без его ведома расстройство личности, выражавшееся в гипперактивности, или же записался на сталкерские курсы, теперь тренируюсь на всех близких себе людях, и почапал к бьющему пальцами по ни в чем не повинным кнопкам Каору, - Помнишь название группы, которую принцесса назвала своей любимой?
- Во-первых, нет, - поднял одну бровь в некотором изумлении Хикару, гадая, с чего бы брату надо было запоминать названия рок-групп. - А во-вторых... - начал парень спокойно, но затем специально нагнулся поближе к ушам собеседника и, размахивая неистово руками в явном неподдельном шоке, заорал, что есть мочи, - ..."принцесса"?!
В подсвеченных монитором радужках Каору отражались пролистываемые им страницы. Похоже, дьяволенок был настолько сосредоточен поиском чего-то, по-видимому, крайне важного, что даже возгласы брата его сейчас интересовали только через некую пелену тумана, а оттого младший близнец слегка отвлеченно, явно размышляя над чем-то иным, пробормотал:
- Как можно не помнить...? - и скрип колёсика мышки снова заполнил образовавшееся пространство между братьями. Хикару, замерев в положении с поднятыми до уровня плеч ладонями, направленными вверх внутренней стороной, как бы в немом восклицании или вопросе, пораженно молчал, очевидно не на это утверждение желая получить объяснения. Каору же какое-то время также сохранял увлеченное безмолвие, но вот уже через несколько ударов по клавишам парень чуть ли не подпрыгнул на месте, вознося руки с сжатыми кулаками над головой с истошным воплем, - Джеронимо!
Бедный Хикару даже подскочил от неожиданности, в следующее же мгновение хватаясь за материю своей футболки и стискивая сердце так, будто он перенёс только что мини-инфаркт:
- Чё ты орёшь?! - с натугой глотая ртом воздух промямлил старший рыжик, одной рукой облокотившись о спинку стула на колёсиках.
- Я сумел связаться с их менеджером, - не заставил себя долго ждать светившийся невмеру счастливой улыбкой, словно новенькая лампочка, младший дьяволенок, поворачиваясь к брату вместе с ноутбуком. Проблема в том, что, поддаваясь движению своего седока, и кресло само собой описало полукруг, таким образом спинка его отъехала назад, и Хикару, все ещё державшийся за неё, потерял точку опоры, чуть не грохнувшись вперёд носом. Пожалуй, одно чудо удержало его от весёлого подарочка младшего братишки при поддержке гравитации. - Видишь? - вообще ничего вокруг себя не замечая, ткнул Каору в монитор, - Подождём немного, он нам ответит! И он точно согласится, иначе не сносить больше их группе брендовой маминой одежды!
Как бы сильно Каору ни ликовал... Хикару эта новость, честно говоря, особо никаких эмоций не принесла. Более того, он скептично гляул вначале на брата, затем на монитор, потом демонстративно вздохнул и, развернувшись, схватил приготовленное заранее полотенце и почапал примяком в ванную комнату, что, естественно, возмутило молодого сыщика и дипломата, хотя, скорее, просто шантажиста:
- Обалдеть! Тебя что, вообще не волнует? - всплеснул младший близнец руками, уже готовясь вскочить со стула, и, не получив ответа, яростно нахмурил рыжие брови, - Я ему устраиваю возможность признаться в любви, а он ни в зуб ногой!
- Признаться в любви?! - стремительно развернулся Хикару к идентичному с ним рыжику, разводя руками в разные стороны и сильно повышая голос, переходя ровно в то же обиженно-рассерженное состояние, что и его брат, - Я даже не уверен, что влюблен!
- Как можно быть не уверенным?! - в ответ на это воскликнул Каору, наконец отрываясь от сидалища и подаваясь вперёд в явном намерении донести свои отрицательные ощущения непонимания и изумления до собеседника.
- А вот так! Да, она классная, и она мне нравится, но... - Хикару, силясь подобрать нужные слова, все не мог их найти, а потому, потупившись, молчал. Даже если такие выражения и были в его лексиконе, сложиться в одну осознанную законченную фразу они были более чем не способны - в конце концов, как объяснить что-то, чего сам не понимаешь? Это тебе не задачка по математике!
Каору, все ожидавший какой-нибудь членораздельной реакции, конечно же, истолковал медлительность брата несколько иначе, чем это было на самом деле:
- Иди, мойся, раз так надо! - он махнул ладошкой, свалившись снова на сидение компьютерного стула и подперев голову о согнутую в локте руку, - Но как только придет ответ, я расскажу его Тэкэре, независимо от твоего присутствия! - заключил парень таким тоном, словно ждал, что собеседник начнёт умолять одуматься и подождать его.
Но старший близнец не стал опускаться так низко. У него и близко не было подобной мысли:
- Идёт, - пожав коротко плечами, сказал он почти хладнокровно, уже стоя в дверях первоначального пункта назначения. Не медля более ни секунды, рыжик резко, но довольно спокойно, захлопнул за собой дверь, тут же включая воду.
О, как же Каору был взбешен! Парень был просто вне себя от злобы, поднимавшейся откуда-то из самой глубокой и потаенной точки его сердца. Подумать только, он отрицает, что любит её! Как её можно вообще не любить? Чушь какая-то! Младшего дьяволенка невероятно нервировал тот факт, что и Тэкэра, и Хикару, по его мнению, были влюблены друг в друга, без сомнений! Но почему-то оба не хотят признаться сами себе и друг другу. Почему? Зачем тогда нужно было выбирать кого-то, кому не сможешь признаться? Зависть быстро, словно смертельная доза змеиного яда, разливалась по венам молодого человека. Хикару, ты что, не мог уступить в кои-то веки? Тэкэра, ты что, не могла выбрать не его, а мен...?
Компьютер брянькнул, оповещая о новом сообщении от кого-то. Мгновенно отвлекаясь на это знаменательное событие и теряя суть собственных озлобленных мыслей, Каору крутанулся на стуле, поворачиваясь к мигающему экрану, показывавшему всплывающее окошко электронной почты. Одного беглого взора оказалось достаточно, чтобы заставить рыжика подпрыгнуть, вставая на ноги с восторженным криком:
- Согласны! - младший дьяволенок повернулся назад, ища сверкающими радостью очами своего близнеца, однако, конечно же, того не оказалось рядом. Несколько секунд рыжик мрачно сверлил дверь ванной комнаты испепеляющим взглядом, словно надеялся, что таким образом поднимет температуру воды внутри до кипятка и заставит брата с визгом выбежать обратно, но, естественно, ничего подобного не произошло, а потому Каору, далее не размышляя, бросился вон из комнаты с самыми счастливыми из намерений. Упорство Хикару его уже больше не раздражало - перед глазами стояла весёлая благодарная улыбка Тэкэры, в ушах звучал её звонкий смех.
Страшно топая ногами, словно он пытался проломить шагами ни в чем не повинный до блеска вычещенный пол, Каору преодолел пяти-шести минутное расстояние да минуту, почти из воздуха материализовавшись перед нужной дверью, без дальнейших предисловий вламываясь в комнату девушки, к сожалению или к счастью, по глупости не запертую изнутри.
- Тэкэ...- воззвал было парень, да не тут-то было. Открывшийся перед ним вид, даже возможно, ещё более редкий и уникальный, нежели в прошлый раз, заставил бедное сердце рыжика остановить свое бешеное биение на долгих несколько секунд, тянувшихся целую вечность. Вот только в прошлый раз при этом дьяволенок испытывал пусть и невероятные, но положительные эмоции. А сейчас... Это была смесь ужаса и отчаяния.
На этот раз дама в фиолетовом оставила на себе только нижнюю часть платья, темно-фиолетовую, и сидела она на полу, под небольшим выступом подоконника, прижав к себе коленки и стискивая обеими ладонями свой рот. Зачем? Может, потому, что из глаз её, зажмуренных, видимо, до боли, ручьями текли слезы, куда сильнее и явственнее, чем недавно, а из хаотично бившейся под фиалковой тканью груди через горло пытались вырваться, похоже, непростительно громкие рыдания.
Кажется, внутри Каору все похолодело, остановилось, а предметы вокруг: стены, мебель, потолок и пол - все это перестало иметь какое-либо значение, а оттого померкло и превратилось в несуществующее, пустое пространство. И не осталось ни в мыслях, ни в поместье Хитайчин, ни во всем даже мире ничего и никого, кроме этой плачущей девочки, пытавшейся скрыть собственную боль.
Но все выше описанное длилось какие-то доли мгновения, до того момента, как дверь ударилась об металлический ограничитель, издавая тихое лязганье. Очевидно, от обилия звуков и событий, Навадани наконец почувствовала чужое присутствие, раскрывая широко испуганные, немного сумасшедше расширившиеся глаза с крохотными зрачками на побледневшем от страха зеленоватом фоне, и устремляя таковые прямиком на новоприбывшего незваного гостя. Только лишь огорошенные очи их встретились, как Тэкэра стремительно поднялась, почти прыгнула на ноги, обхватывая саму себя руками, вжимая голову в плечи, и развернулась спиной к собеседнику, очевидно желая показать, что присутствие здесь последнего в данный момент ей не интересно.
Вот только, может ли это остановить молодого принца от спасения его принцессы?
- Что случилось? - неподдельно участливо вырвалось даже не из уст, а скорее из самой глубины души Каору. Рыжик сделал несколько шагов вперёд по направлению к даме, но её резкий, раздраженный, с явными свидетельствами недавних всхлипов голос на секунду остановил его.
- Ничего! - отрывисто крикнула она, пытаясь как можно более незаметно устереть покрасннвшие глаза.
- Что значит "ничего"?! Я же вижу, что это не так! - возмущённо заявил парень, всплескивая руками с настойчивостью и некоторой обидой, более, правда, на данный момент похожей на заботу.
- Всё в порядке! - снова предприняла попытку отделаться от ненужного свидетеля собственной слабости Тэкэра, только сильнее скрючиваясь вопросительным знаком, словно уменьшаясь, увядая на глазах. Но, естественно, ничего у неё толком не вышло. Напротив, этим она лишь продолжила усугублять свое плачевное положение.
В свете оброненных девушкой неосмотрительных слов, Каору вдруг тоже почти разозлился, одним прыжком пересекая всю комнату и оказваясь за спиной леди ещё до того, как она успела что-либо понять. Только проделав это, рыжик обеими руками схватил даму в фиолетовом за плечи, разворачивая к себе лицом уже силой, во всей красе лицезрея её бледное, мокрое от слез личико с красными заплаканными глазами, сейчас широко раскрывшимися от ужаса. Не сводя своих собственных светящихся плавленым золотом очей с Навадани, дьяволенок набрал побольше воздуха и скороговоркой выдал, чересчур, почти до боли сильно сжав плечики девушки в ладонях:
- Не надо обманываться, считая, что мне наплевать! - Навадани вздрогнула, хлюпнув носом, - Думаешь, приятно будет вот так в следующий раз без разрешения залететь к тебе в спальню и вместо чего-то позитивного услышать, как ты под какой-нибудь депрессняк воешь?!
И снова. Снова он заставил её разом забыть все законы и рамки, все принципы и убеждения. Забыть, что нельзя каждому встречному выдавать своих истинных чувств, потому что встречные иногда, до невозможного редко попадаются хорошие, а в большинстве своём - очень даже плохие. Забыть, что она зареклась быть сильной и не давать ничему встать на пути достижения её мечты. Забыть, что она обещала самой себе не загоняться по пустякам.
Слезы непроизвольно сами полились из больших изумрудных глаз, крупными каплями стекая по щекам; плечи девушки вновь затряслись, голос Тэкэры сорвался, она, через рыдания, начала шептать:
- Я просто так от всего этого устала, - ноги у дамы вдруг подкосились, она обмякла и медленно, не без поддержки тут же покрывшегося нервной испариной молодого человека, осела на пол, вновь закрывая ладошками собственное лицо. - От учёбы, от общества, от постоянной борьбы... Я такое ничтожество! - её вой стал ещё сильнее, ещё отчаяннее, резким режушим звуком ударяя по ушам и от них отдаваясь к самому сердцу парня, продолжавшего крепко держать плечи Навадани, - Ничтожество! - закричала она, вертя головой из стороны в сторону, - Ничтожество! Ничтожество! Ничтожество!!!
Так продолжалось ещё какое-то время. Каору ничего не делал, просто продолжая держать девушку в собственных руках, не мешая и не препятствуя её порыву. А она все плакала и плакала, никак не способная остановиться, царапая себе глаза. Наконец, когда сумасшествие её чуточку спало, когда от громкого рёва остались лишь еле слышные всхлипывания, младший близнец Хитайчин поднялся с пола, неспешно отряхнулся, заложил руки в карманы и начал медленно продвигаться вдоль стены от нынешнего положения девушки к компьютерному столу:
- Да, наверное, и правда ничтожество, - как бы невзначай заметил он тоном, со всем полностью согласным. Но тут вдруг, когда Тэкэра готова была уже снова пуститься во все тяжкие, добитая этой ужасающей фразой от человека, явно ей не безразличного, рыжик внезапно продолжил. - Ничтожество, которое, по сведениям Кея-сана, учится на отлично, - и такого девушка ну никак не ожидала. - Ничтожество, достаточно храброе, чтобы явиться в клуб Свиданий, и достаточно умное, чтобы покорить его, - Каору шёл неспеша, смакуя каждый шаг, ведя одной рукой по обоям, чуть скрипя ногтями о ткань. - Ничтожество, сумевшее заручиться поддержкой собственного кумира и поселиться в его доме, - слезы давно перестали, а сердце билось все чаще, все сильнее, все явственнее, все бешенее с каждым его тихим, спокойным словом. - Ничтожество, вот уже несколько раз доказавшее свою невероятную, почти граничущую с магической, способность давать новый толчок жить, лишать страхов и решать проблемы, копившиеся годами, всего за пару фраз, - а голос Каору все повышался по мере того, как он отдалялся от окаменевшей в изумлении дамы в фиолетовом. - Ничтожество, выкрасившее поместье Хитайчин, и его обитателей заодно, в яркие цвета, коих мы все, возможно, даже и не видели, - почти также резко, как и начал все это, младший дьяволенок обернулся к пораженной донельзя собеседнице, последние слова почти крича ей прямо в лицо с жаром, какого у него не бывало, наверное, никогда в этой жизни, искренним и живым, полным почти религиозной веры в произносимое. - Ничтожество, которое, наконец, знало три способа решения задачи, какую не мог решить никто! Годами! - он вдруг, видимо не выдержав, сорвался с места, подбегая к леди и вновь хватая её за плечи, - Да если бы все люди были б такими же ничтожествами, насколько же легче нам бы было жить! - его щеки горели, голос срывался, а руки дрожали, но Каору был доволен. Это чувство уже не было простым мелочным ощущением собственной победы над кем-то, напротив, оно было куда нежнее, куда невиннее, куда честнее - рыжик почти физически осязал, как он - принц - хватает Тэкэру - принцессу - за запястье и вытаскивает из зыбучих песков каких-нибудь Африканских джунглей. Сердце его отзывалось в голове, запролняя её этой великолепной гордостью - это не жалость, даже не сочувствие. Это рыцарство. Это спасение. Он спасает её. И спасёт.
Не только душа дьяволенка пела об этом романсы в глубине его улетевшего на седьмое небо сознания - Навадани также ясно, как и её собеседник, все осознавала, может, даже в ещё более ярких красках. И от этого пульс её колотился часто-часто, отбивая чечетку на её главном моторе, перекачивавшем кровь по всему телу со слишком преувеличенной скоростью, таким образом усиливая способности всех рецепторов и органов чувств до максимума. Сейчас Тэкэра не могла просто так хладнокровно взирать в глаза младшего близнеца Хитайчин - этот блистающий золотой взор, переливавшийся всеми оттенками солнышка, заставлял душу ныть, и, казалось, оторвись девушка сейчас от созерцания этих чудных очей, у неё начались бы страшные ломки, словно от сильнодействующего, быстро вызывающего привыкание наркотика. Дама даже через фиалковую ткань чувствовала прикосновение судорожных пальцев, крепкое, но осторожное, порывистое, но сдержанное, смелое, но такое боязливое и робкое; ощущала прерывистое тёплое дыхание на своей коже. И голова все кружилась колесом со скоростью Земли, описывающей ореол вокруг своего личного Солнца.
- А ещё, - вдруг вновь открыл рот молодой человек, едва шевеля слегка пересохшими от жара губами, - ты то самое ничтожество, которое абсолютно без каких-либо затрат попадёт на концерт своей любимой рок группы уже сегодня вечером.
Трудно передать, что за эмоции ощутила Тэкэра, едва Каору произнёс эти судьбоносные слова. Казалось, мозг, как и, впрочем, весь остальной организм, на пару секунд просто перестали функционировать. Совсем. И единственным, что ещё теплилось в теле девушки, не решаясь вылететь через отвисшую челюсть, однако видным по округлившимся изумрудным глазам, был немой вопрос, самой своей сутью вобравший в себя тысячи других, куда мельче и безынтереснее. Благо, озвучивать его не пришлось - да и невозможно это было, - ибо рыжик понял все и без ненужной сейчас устной речи. Его уста, ровно как и взор, расцвели ласковой улыбкой, непостижимо лучистым блеском озарившей тьму и души дамы, и комнаты с занавешенными окнами и выключенными лампами. В этом простеньком, банальном, но таком умиротворяющем и нужном сейчас жесте Навадани уловила ответ на каждый свой вопрос, сама, как последняя дурочка, наполняясь новым желанием жить, жить без тормозов, без остановок на глупости вроде самобичевания или тоски. Захотелось подпрыгнуть, хлопнуть в ладоши, побеждать, упасть, засмеяться, подняться и снова кинуться сломя голову в неизвестном направлении.
Что она, в общем-то, и сделала.
Тэкэра, все ещё не веря в свое счастье, подскочила на ноги в восторге, и, мало раздумывая над своими дальнейшим действиями, громко и радостно засмеялась, улыбаясь во все тридцать два ровненьких зуба, кинувшись младшему близнецу Хитайчин на шею с визгом:
- Каору... спасибо! За всё! - и на большее она сейчас не была способна, потому как дыхание в груди сперло от неподдельного блаженства. Никто и никогда ещё не говорил ей такого. А если и говорил... То точно не так, как это сделал он. Не так, что хотелось поверить без нужды в доказательствах. Не так, что в животе заиграли своими тонкими крылышками светлые бабочки, что все вокруг и внутри стало таким торжественно праздничным и лёгким, понятным и приятным. Ну а поскольку словами все эти смешанные с несоизмеримой ни с чем благодарностью эмоции девушка выразить была не в состоянии, она лишь крепче сжала материю рубашки на спине покрасневшего до состояния спелого граната дьяволенка в собственных дрожащих руках. Её грудь, казалось, разрывавшаяся на мелкие кусочки изнутри, вплотную облокотилась на бешено колотившуюся в каких-то непонятных порывах агонии грудь младшего близнеца Хитайчин, Тэкэра почти сидела на коленях своего обездвиденного собеседника.
Поскольку весь самоконтроль парня ушёл на судорожные нервные мысли о том, насколько явственно Тэкэра ощущает животный бит его озверевшего сердца, рыжик совсем забыл следовать либо рамкам приличия, хоть чуточку отстранив от себя даму в фиолетовом, либо стратегии так называемой "френдзоны", безнаказанно обняв леди в ответ, как бы показывая, что они всего лишь друзья. А оттого инициатива, долго не приходившая ни одному из приятно смущенных молодых людей в голову, перешла в конце концов именно на Навадани. На определённой точке прямой времени девушка медленно, будто нехотя, ослабила свою хватку, покрывшись миловидным алым румянцем, и отпустила неврольную жертву, отодвигаясь чуть дальше, чем была до этого, но все ещё не настолько далеко, насколько это положено. Сконфуженно опустив глаза вниз, пряча таковые за пышными чёрными ресницами, и от этого в жёлтых зеркалах души дьяволенка отражаясь ещё более милой, чем она есть на самом деле, а на самом деле девушка была как минимум в данный момент просто до неприличного милой, с кротким выражением лица и раскрасневшимися щечками Тэкэра тихо, словно боязливо, молвила:
- Мне нужно переодеться, - дама начала теребить край юбки своего фиалкового платьица, несознательно посылая таким образом молодому человеку весьма и весьма однозначные невербальные сигналы, кои, конечно же, изрядно затруднили его дальнейшую умственную деятельность, итак сильно затуманенную неожиданной близостью.
Пожалуй, Каору затратил на осознание полученного намёка как-то слишком много времени, поскольку как только до него дошло, каким именно образом его пытались отсюда справадить, кожа рыжика стала окончательно одного цвета с его волосами, если не ярче. Младший близнец, страшно смутившись, вскочил на ноги, выкидывая что-то вроде: "Да, конечно!" - и понёсся на всех парах вон из комнаты. Только прилетев к двери как кипятком ошпаренный, парень, словно мальчишка, уличенный в каком-то непристойном действе, выскочил наружу, захлопывая за собой дверь так, словно желал сорвать бедную с петель, а затем ещё и припер вход самим собой, словно боялся, что Навадани ещё и попытается выбраться.
Несчастный едва дышал, будто он только что марафон бежал, а не пять шагов сделал. Мысли его путались, мешались друг другу в хаотичной своей быстроте, однако так или иначе в конце концов они складывались в смутную, но знакомую картину...
Каору прикрыл рот ладонью.
Да нет же, нет! Он ведь решил, что нет. Нет - значит нет. Ничего не попишешь.