Рондо в четыре руки | Драрри

Эпизод 1

Малфой-мэнор изменился до неузнаваемости. Драко мог часами бродить по поместью, по саду и вспоминать — вот тут раньше стояла ваза японского фарфора — подарок дедушке от его тестя, вот на этом столике — майсенские статуэтки — их собирала мать, вот здесь висели старые часы с маятником… 
Теперь же не было практически ничего. Только в восточном крыле, куда перебралась семья после падения Лорда, еще можно было найти хотя бы какое-то подобие былого благополучия.

Министерство было необычайно щедро. Они позволили Малфоям оставить себе родовое поместье — правда только одно, вот этот огромный дом, где Драко провел все свое детство — да что там детство! − всю свою жизнь, − и титулы. Отец до сих пор считал, что они легко отделались. Суд был ужасен. Если бы не своевременное вмешательство победителя Темного Лорда и спасителя всей магической Британии... Однако герой вмешался, и они отделались штрафом, который составил всего лишь три четверти их состояния. Ну и загородными домами, которые были переданы в качестве благотворительности больнице Святого Мунго под лечебницы для волшебников, пострадавших во время войны. Ну и несколькими десятками артефактов, которые были преподнесены для изучения Отделу Тайн Министерства. Ну и, разумеется, назначением Малфоя-старшего в отдел Министерства по ликвидации последствий деятельности Темного Лорда.

На самом деле все могло быть намного хуже. Драко прекрасно отдавал себе в этом отчет. Но смотреть на практически разоренное поместье было нестерпимо больно. 

* * *

− Драко, передай, пожалуйста, масленку… 
Отец опять задерживался в Министерстве, и Драко ужинал с матерью вдвоем. Эльфы по ее просьбе накрыли стол в голубой гостиной на первом этаже. Обычно отец возвращался домой камином именно через эту комнату, вот и ужинали они сегодня именно здесь. Драко прекрасно видел, как мать волновалась всякий раз, когда отец не успевал к ужину. В основном из-за объема работы, которую ему приходилось выполнять. Мать прекрасно это понимала, но все равно не находила себе места, пока он не возвращался домой, и ее беспокойство всякий раз передавалось и Драко. 
Эльфы подавали второе, когда в коридоре послышались уверенные неспешные шаги. Мать тоже их услышала, и Драко увидел, как на ее лице отразилось облегчение. 
Отец вошел в комнату, величественный, как всегда, в прекрасном камзоле черного бархата, с неизменной тростью, только волосы наполовину седые, да паутинки морщин вокруг глаз и у рта, но глаза по-прежнему горят стальным блеском на усталом лице. 
− Здравствуй, Цисса, − он нежно поцеловал мать в щеку и занял свое место во главе стола. — Тибби, виски, − бросил он эльфу, и серые глаза переключились на Драко. Юноша ожидал вопроса, но отец промолчал, и Драко вернулся к своему ужину. Суп уже порядком остыл — Драко не мог есть, пока мать изводилась ожиданием отца, и теперь приходилось давиться холодным бульоном. 
− Милый, ты так поздно… − тихо произнесла мать, и Драко внутренне напрягся. Он уже знал, что сейчас произойдет. Но все равно, когда бокал с громким стуком опустился на стол, Драко вздрогнул всем телом, расплескав холодный бульон из ложки. 
− Цисса, я столько раз тебя просил… − сквозь зубы произнес отец. Драко видел, как мать судорожно сжала салфетку, пряча глаза за длинной челкой. Ложка выпала из пальцев, звонко ударившись о край тарелки. Стальные глаза отца пронзили насквозь. — Драко, выйди. 
Рука непроизвольно сжалась, но голос предательски задрожал: 
− Отец… 
− Вон! − рядом всхлипнула мать. — Сию секунду… 
Салфетка с колен упала прямо на пол, и на негнущихся ногах он смог выйти из комнаты, не оглянувшись. Дверь громко захлопнулась за его спиной. Драко застыл, напряженно прислушиваясь, но из комнаты доносились только приглушенные всхлипы матери и тихий, спокойный голос отца. Драко вздохнул и пошел к себе. 
В комнате было темно, и он не стал зажигать свечи. Прямо в одежде лег на кровать и уставился на темно-зеленый полог. И почему в такие моменты он чувствовал себя настолько одиноким…