Рондо в четыре руки | Драрри

Рефрен

− Подойди ко мне, Драко…
Голос Беллатрисы звучит словно издалека, хотя она стоит совсем рядом. Или это кровь так шумит в ушах? И ноги почему-то совсем ватные. И когда она берет его за руку, он почти не сопротивляется, позволяя утащить себя к кровати. Все плывет, словно в тумане, и он чувствует влажные прикосновения ее губ на своем лице, шее, груди — она уже раздела его? Когда она успела? И возбуждение нарастает откуда-то из низа живота. Он помимо воли касается ее волос. Она смотрит ему в глаза, и ему не по себе от ее взгляда. А потом она целует его, и ее губы мокрые, соленые и нестерпимо горячие. Ее язык настойчиво проникает в его рот, и она роняет его на постель. Ему совсем не хочется касаться ее, но руки, словно по своей воле, гладят ее покрытую потом спину, бедра. Ее запах сводит с ума. Драко может только беспомощно выгибаться под ее прикосновениями.
− Тебе нравится, малыш? — ухмыляется она, и ее рот вдруг обхватывает его напряженный член. Драко кричит уже в голос. От наслаждения и от ужаса. У него стоит так, что ему уже больно, но ее прикосновения не дарят покоя, от них становится только хуже. Он сам толкается в ее мокрый рот, и сам же ненавидит себя за это.
− Не надо, хватит… − шепчет он сбивчиво, но она уже нависает над ним, и безумие горит в ее глазах, и он вцепляется в ее плечи, пытаясь оттолкнуть, но она лишь хохочет и сама насаживается на его член. Она и внутри горячая и мокрая. И какая-то шершавая. Драко стонет и пытается вывернуться из-под нее, в то время как его бедра, помимо его воли, двигаются ей навстречу. Она берет его руку — и он чувствует, какая она мокрая и горячая — там. Его снова начинает тошнить.
− Хватит, оставь меня! — шепчет он, и она зажимает ему рот поцелуем.
Он не знает, сколько это продолжается. Но внезапно она крепко охватывает его бедра и сладострастно вскрикивает. Ее грудь, когда-то, наверное, красивая, сейчас колыхается прямо у него перед лицом, и он может только беспомощно отвернуться. Его собственный член неудовлетворенно подрагивает в ее теле. Но ей уже плевать на него. Она поднимается с кровати, наливает себе бокал красного вина и подходит к окну. Ему так плохо, что он готов начать дрочить прямо сейчас. Но он сдерживается, потому что Беллатриса все еще рядом. Тошнота подкатывает к горлу, и он еле успевает перекатиться на край кровати. Его рвет темно-коричневым зельем и остатками ужина.
Последнее, что он слышит, прежде чем потерять сознание — это удовлетворенный смех Беллатрисы.