Охотник

28

Время залечивает раны, но если вдуматься в смысл этих слов, то время дает нам лишь время. Ничего иного время само по себе сделать не может. Делать должны мы сами.

Чона будто бы окатили ледяной водой. Его резкие движения прекратились. На секунду, он замер.
Такое впечатление, что все вокруг потеряло какой либо смысл. Кай тряс его за плечи, а Хосок что-то говорил доктору, размахивая руками. Мужчина в белом халате устало выдохнул и подошёл к Чону проходя мимо кудрявого.
-Молодой человек, вы слышите меня?-Чон кивнул, не смотря на то, что ранее сказанные слова врачом он не расслышал,-Вы должны быть готовым ко всему.
И тут он скрылся. Кинул глупую фразу, которая никак не помогла Чона справится с внутренним хаосом и исчез за прозрачными дверями больницы. Чон чувствовал горькое чувство от обиды на самого себя. Блондин так и не смог защитить её от всего, что окружает его. Расталкивая персонал, он быстро добрался до третьего этажа и до знакомой белой двери на которой были стёртые цифры «2412». Он слегка открыл дверь, заглядывая внутрь. Медсестры кружили вокруг девушки так, что Чон не мог увидеть даже ее волос.
-Чон, нам туда нельзя,- шепнул Феликс, но Чон поднёс палец к своим губам и промолвил:
-Шшш,- затем, он потер свои глаза, которые наполнялись слезами.
Хосок и доктор вытащили Чона из палаты Лисы, как только оттуда раздался звук кардиомонитора, оповещая об остановке сердца. Из комнаты выбежала молоденькая девушка в белом халате. Ее лицо было озадаченным и она, опустив голову вниз, тихо произнесла:
-Пациент скончался.
Доктор кивнул ей, поглядывай на Хосока, который больше не мог сдерживать блондина. Чон полностью потерял над собой контроль, схватив за воротник рубашки пожилого мужчину. Доктор даже не сопротивлялся, лишь руки его машинально ухватились за руки Чона.
-Ещё два дня назад ты твердил мне, что сделаешь все возможное, а сейчас собираешься сказать, что это не в твоих руках?
-Мне очень жаль...

***
Кудрявый слегка прикоснулся к ране на затылке, которая почти зажила. Умыв лицо прохладной водой, он посмотрел в зеркало. Лохматые волосы, отросшие почти до плеч, покрасневшие глаза и легкая щетина подтверждали, что Хосок слегка запустил себя за эти две недели. Две недели, как ушла Лиса.
Он, конечно, делает вид, что боль утихла, но ночью Хосок все равно вспоминает ее легкий запах цветов и ириски, медовые глаза, которые она слегка подводила чёрным карандашом и ее улыбку. Яркую, добрую. Она спасла ему жизнь и Хосок был ее вечным должником. Хотя, сейчас и это уже не имеет какой либо смысл. Чон не смог защитить ее.
Он выключил воду, за ней свет в ванной комнате и вышел в коридор, встречаясь с Феликсом, который с кем то разговаривал по телефону.
-Это плохая идея,-азиат нахмурил свои густые брови, останавливаясь по середине комнаты,-я просто... ало?
Хосок вопросительно посмотрел на Феликса, когда тот злостно откинул телефон на тумбочку, стоящую рядом.
-Она сбросила,-он сделал паузу,-Джису решила переехать в дом Лисы, а свой сдавать в аренду.
-Это полностью ее решение.
Хосок дошёл до кухни, открывая холодильник. Его голос не выдавал никакого волнения, он излучал спокойствие, что удивило Феликс. Феликс направился за ним.
-Она все ещё переживает смерть подруги, как и Чон,- напомнил Фел, размахивая руками в воздухе,- хоть он этого и не признает.
Не промолвив и слова, Хосока достал пачку молока и принялся пить содержимое из горлышка. Не выдержав безмятежности кудрявого, Феликс воскликнул:
-Как можно быть таким умиротворённым, когда умер человек, спасший твой зад, когда мог сдать нас в полицию.
Упаковка из под молока бесшумно упала на кафель, образовав на нем большую белую лужу. Хосок качнул головой, закусив губу и схватил Феликса за горло, прижимая к стене. Азиат любопытно наблюдал за дальнейшими действиями кудрявого, который слегка растерялся.