Охотник

29

Воспоминания ждали меня, проступая сквозь контуры предметов, и звали к себе. Скажи вы, что мне снова семь, и на мгновение я бы почти поверил.

(Две недели назад)
POV ЛИСА.
Нью-Йорк. Давно тут не была. Погода тёплая, небо темно синего цвета. Ни единого намёка на дождь. И это меня радует. После Лондона, я ещё долго буду недолюбливать ливни. Мои руки тянутся в карман за деньгами, когда такси подъезжает на седьмое авеню, а оттуда сворачивает на маленькую улицу.
Каждый второй, живущий на ней, знал своего соседа по дому, каждый из них знаком с самого детства. Дети бегали друг к другу в гости, родители пили чай в кофейне, что неподалёку от местного парка. Все было словно в старом фильме, который мотали каждый год. И всех вполне устраивала такая спокойная жизнь. Признаюсь, что я тоже соскучилась по этой рутине.
Отпуская такси, я прошла ещё пару километров и наконец наткнулась на место в котором прожила пол жизни. Наш дом стоял в конце улицы. Все такой же: маленький с облезлыми стенами, некрашеной крышей и слабеньким забором, что отделял его от главной дороги. Иногда я склоняюсь к мысли, что мама возненавидела этот дом после ухода отца. Раньше они почти каждый год ремонтировали его. Это место всегда было моей тихой гаванью. Конечно, до прихода отчима.
Соседский пудель приветствует меня своим лаем, когда я отворяю заржавевшую калитку и дохожу до входной двери. До того, как стукнуть в неё, я перевожу взгляд на находившееся рядом окно. На подоконнике стоят высохшие цветы, а над дверью весят маленькие рождественские колокольчики, которые так и не сняли. Я сглотнула, ощущая небольшой ком в горле и легонько постучала.
—Иду!
До дрожи знакомый голос раздался по ту сторону деревянной двери и эхом отдал в моих ушах. Как же долго я слышала его лишь по телефону. Несмотря на тёплую погоду, меня кидало в дрожь и я даже отошла от порога.
Через несколько секунд замки в двери начали открываться один за другим. Вскоре, на пороге появилась мама. Выглядела она приятно, как и всегда. Лёгкое платье, собранные в косу длинные волосы и фартук запачканный мукой. Мои глаза начали слезиться, как только я увидела ее ошарашенный взгляд. Она вытерла свои руки об фартук и кинулась на меня с объятиями, которые мне были нужны как никогда. Чтобы не случилось, я всегда захочу видеть маму рядом. Обнимать, просить совета и выслушивать нескончаемые жалобы.
—Лиса, доченька, проходи,— чмокнув меня в щёчку, она указала в дом и я, последний раз оглянув его снаружи, прошла внутрь. Стены были украшены многочисленными рамками с нашими фотографиями. Фотографии с папой были заменены на мои детские или различные картины, и я не была удивлена этому. В дом стоял знакомый запах лимонного пирога и булочек с корицей и яблоком ( это были мои любимые). Я прошла на кухню и уселась за большой круглый стол.
—Я заварю нам чай,— мама метнулась к чайнику, наполнив его водой и поставив на плиту. Она отрезала кусочек пирога, на тарелку к нему положила булочки и поставила ее рядом со мной. Тихая обстановка пугала меня. Особенно в такой момент, когда так хотелось обвинить ее во всем, что со мной случилось.
—Спасибо,—но единственное, что я могу выговорить— жалкое «спасибо».
—Ты вернулась из-за того случая с деньгами?
Я сглотнула. Ответ был отрицательным, но я не могла ей сказать о том, что произошло со мной пару дней назад, и что за плечами я оставила лучшую подругу и четверо гангстеров Лондона. Не сейчас.