Тиха украинская ночь...

Глава 8. И воздастся по делам

Разговор с бабкой неожиданно прояснил ситуацию с крестом. Оказалось, крест принадлежал священнику, правда, давно, еще до отсидки. Причем был его любимой вещицей. Ирина Ивановна, вроде бы, видела его пару недель назад, а потом крест внезапно пропал. 

Пропал.

Вышли из дома, потоптались у порога, двинулись по улице непонятно куда. 

- Слышь-ка, - лениво процедил старший Калашников, - а ты вообще запомнил внешность этого служителя церкви? 

- Запомнил. А толку-то? 

- Знать бы, за что он сидел. Бабка не говорит. Ну, оно и понятно – верующий человек, не хочет очернять облик попа. Наколки были какие-нибудь? Шрамы, отметины – что угодно? Не вспомнишь – придется по деревне идти.

Сема напряг память. 

- Перстни видел. Два. Разглядеть смог только один. 

- Ну? Не тяни кота за все подробности. 

- Ну… формой похож на Железный крест, только в центре светлый кружок. 

Даня пощелкал пальцами:

- Железный – это расширяющийся к краям? 

- Ну да.

- Ай, какая феерическая сука. Что ж ты мне раньше не сказал?

- А это важно? – нахмурился Сема. – У нас что ни священник – то судимый. 

- Угу. А за изнасилование у нас тоже каждого попа сажали? 

Сема удивленно заморгал. 

- Ты уверен?

- Абсолютно. – кивнул Даня. – Железный крест, только более вытянутый наверняка, да? Светлый центр, два цвета? Так на зоне метили судимых за изнасилование. Как ему вообще-то церковь доверили после этого…

- А некому же больше, - сообразил Сема. – Кто сейчас в священники пойдет, тем более в такую глушь? Дураков мало. 

- Тоже верно… ну что, наведаемся?

- И что ты ему скажешь? «Мы знаем, что у вас судимость»? Это любому ясно. Предъявить ему нечего. 

- Да? А то, что он про крест тебе соврал?

- А это его личное дело. Не будем же мы выколачивать из него признание у алтаря. Нас бабки местные клюками забьют. 

Даня хитро улыбнулся брату:

- Зачем у алтаря? Дождемся вечера.