Бабуля приняла гостей почти по-родственному. Завалила пирожками, напоила чаем. Учитывая, что возможность поесть по-человечески братьям представлялась несколько дней назад, из дома бабушки они вышли счастливыми и желудочно умиротворенными. Правда, делу посещение старушки не слишком-то помогло: Ирина Ивановна честно попыталась вспомнить какие-то подробности о своем романе с деревенским колдуном, но ничего интересного так и не рассказала. Ну, ухаживал, ну, дарил что-то… много всего дарил, теперь-то разве упомнишь? Что-то выкинула, что-то осталось. Не помнит, что конкретно.
- Маразм какой-то, Семушка, - резюмировал Даня, щурясь на солнце. – Впервые встречаю бабу, которая не в курсе, кто какую цацку ей дарил. Они могут забыть, какой день недели на дворе, но своих ухажеров помнят всех до единого. Что-то тут нечисто.
- Нечисто – наша профессия, - откликнулся Сема. – И вообще, будь снисходителен к человеческим слабостям. Бабушка старенькая. Может, у нее склероз. Зато хоть фотку этого колдуна показала.
Братья действительно успели полюбоваться на фото. Групповая фотография была сделана лет пять назад, на какой-то свадьбе; по традиции, туда позвали и колдуна. Он явно не знал, что его фотографируют, и вряд ли попал в кадр по собственному желанию. Неприятная физиономия располагалась в верхнем левом углу фото, причем в профиль, но лицо было крайне запоминающимся.
- Ладно. Погнали. У нас по плану кладбище. Откопаем этого чувака, польем бензинчиком – пусть горит красиво. – в предвкушении потер руки Дин.
Сему передернуло. Он до сих пор не понимал, как брат умудряется получать удовольствие от охоты.
***
- Мой костер в тумане светит… искры гаснут на лету…
- Заткнись, Даня. Поимей совесть.
- А я с ней что, по-твоему, делаю?
- Пошляк.
Труп горел. Причем горел как-то удивительно спокойно, если не сказать – умиротворяюще. Сема до последнего ожидал, что из-за могильного камня, чертыхаясь и грозно завывая, вылетит призрак колдуна, но ничего не произошло. На погосте было тихо. Августовская полуденная жара здесь, под кронами деревьев, не угнетала. Чирикали птички, шелестела под порывами легкого ветерка трава.
Идиллическая картина.
Сема не мог поверить, что все закончится так просто и быстро. Дело сделано, кости догорают, история колдуна закончилась раз и навсегда, а на них с братом – ни царапины, если не считать моральных травм, нанесенных свирепым диваном-убийцей. Может, его тоже сжечь? Спиртом он и так пропитался лучше некуда, гореть будет – загляденье!
