Черная кошка для генерала (часть 2)

Глава 12. Реформа Братства и ее последствия

Свадьба была назначена на послезавтра, а монах, который должен был проводить церемонию венчания (Леон уже давно обсудил этот вопрос с королем), еще был не в курсе того, что он ее проводит. Леон с утра пораньше отправился к Тельду.
После знойной духоты на улице сумеречная прохлада храма подействовала успокаивающе. Леон прошелся вдоль стен, посмотрел на лики святых братьев и позавидовал им лютой завистью: у монахов нет жен, их не волокут в храм взбешенные братья хитрых девиц, а эти хитрые девицы не подлавливают их при попытке сбежать на мужскую гулянку. Ничего, выведет он свою странную невестушку на чистую воду, всю ее подноготную разузнает. Леон Ардамас — не тот человек, который как покорный баран пойдет на заклание. Если уж на него натягивают брачное ярмо, то хотелось бы хоть знать, ради чего это затеяно.
Леон прошел в придел, отведенный для проживания монаха при храме, и постучал в дверь. Ему открыл заспанный Тельд, старательно удерживающий глаза открытыми, а лицо сосредоточенным. При виде друга детства с Тельда слетел образ «вечно бодрствующего монаха, который без отдыха бдит за благочестивой жизнью вверенных ему душ», он широко зевнул и потер глаза:
— Здорово. Проходи.
Леон прошел в каморку Тельда. Пока хозяин на печурке кипятил воду и заваривал крепкий чай, Леон осмотрел кипу бумаг на небольшом столике у высокого узкого окна.
— Как идут теперь дела в Святом Братстве? — поинтересовался он.
— Твоими молитвами. Структура Братства давно требовала реформации, не первый год этот вопрос поднимался на общих съездах, я лично не раз выступал за расформирование Святого Воинства в том виде, что оно существует ныне. Точнее, уже не существует: после столь явного злоупотребления Ормондом Драгейдом доверенной ему властью, нам удалось добиться официального решения последнего Святого Схода о ликвидации Святого Воинства. Всю ночь спорили и обсуждали, а теперь вот — проект нового устава продумать и написать надо. Глава Братства поручил это дело двенадцати монахам, благоразумию и благочинности которых доверяет больше всего, — лицо Тельда осветилось вдохновением и гордостью, что он тоже вошел в эту дюжину. — В общем, ты со своими сведениями о замыслах Ормонда и просьбой о помощи с нашей стороны, пришелся весьма кстати.
— Рад служить Святому Братству, — усмехнулся Леон и серьезно добавил: — Надеюсь, теперь будут ликвидированы все эти пыточные подвалы Святого Воинства. У сыскарей пытки давно запрещены королевским указом, даже на войне не пытают военнопленных, а у Святого Воинства, стоящего на страже добра и справедливости — пыточное дело процветало вовсю! Нонсенс и дикость! Невообразимая жестокость под прикрытием того, что человеческие законы распространяются только на людей, а вот на дьяволов и демонов в человеческом обличии — не распространяются, и тех можно замучить насмерть! Столько невинных душ загубили под знаменем борьбы с темными силами! Хватит уже демонов во всех выискивать и плодить суеверия среди народа!
Леон сжал зубы и замолчал. Тельд мягко коснулся его плеча:
— Я слышал про Кошку, Леон. Сожалею и сочувствую. Представляешь, Ормонд на допросе признался, что в самом деле рассчитывал, что ее смерть станет эффектным доказательством ее демонической природы: мол, он вызвал демона и тот это подтвердил и обещал яркую демонстрацию устроить. Мне кажется, Ормонд рехнулся на почве непрерывной «борьбы с демонами» за те годы, что возглавлял Святое Воинство. Он же лорд по рождению, а суеверен, как необразованный крестьянин!
— Разве ты, монах, не веришь в демонов? — подколол друга Леон.
— Верю, — серьезно ответил Тельд, — верю, что демоны приходят в мир, чтобы чернить души людей, но не верю, что им интересны дворцовые интриги.
— А я как раз по поводу интриг пришел, — сказал Леон и Тельд вопросительно взглянул на него. — Женят меня послезавтра, а я обещал тебе, что венчать меня ты будешь, вот и пришел сообщить: послезавтра, в десять утра, в королевском храме при дворце.
— Вот это да! — присвистнул святой брат. — Когда только невесту присмотреть успел, ведь недавно с войны вернулся? И что значит «женят»? И кто твоя невеста? — загорелись радостью и любопытством глаза Тельда.
Леон стал объяснять. По мере его рассказа радость ушла с лица монаха, он грозно свел брови и резко высказал свое мнение:
— Так венчать я тебя не хочу, Леон. Вступающие в таинство брака должны хотя бы уважать друг друга! Испытывать хоть малую толику симпатии — тогда у них есть шанс на полноценную семейную жизнь. Еще лучше, если хотя бы один из пары любит другого: искренняя и глубокая любовь почти всегда вызывает ответное чувство. А вот так — по причине интриг и королевского указа — я венчать не буду. Я не из тех братьев, что легко преступают основополагающие правила нашего Братства!
Леон взъерошил волосы:
— Тельд, меня все равно окрутят — не ты, так другой! Монах при королевском храме точно протестовать не станет. Давай уж лучше ты — ты единственный из друзей, кто безоговорочно поверил мне на слово, — с явным оттенком обиды закончил Леон.
Тельд нахмурился, подумал.
— Я могу поднять этот вопрос на завтрашнем собрании Братства. Ты не последний человек в королевстве, Леон, мы можем в ультимативной форме направить королю…
— Нет! — отрезал Леон. — Не вздумай начинать конфронтацию между королем и Братством из-за такой ерунды в такое смутное время, как сейчас! Оно того не стоит, я согласен на брак, по собственной непредусмотрительности и неосторожности так подставился. Варт вправе требовать, чтобы я восстановил репутацию его сестры.
Тельд неодобрительно посмотрел на друга и наставительно произнес:
— Если бы ты не поступал подобно многим другим мужчинам, не пускал бы в свою постель кого попало и больше ценил бы себя и собственное тело, не доверяя его чужим равнодушным рукам, то ничего подобного в принципе бы случиться не могло!
Леон принял смиренный вид: когда в его друге просыпался талант монаха-оратора, то говорить что-либо было бесполезно, надо было выслушать все до конца и покивать головой. Работа теперь такая у его приятеля: людей на путь праведной жизни направлять.
— Ты не переживай слишком, моя жена впредь проследит за моей личной жизнью и не допустит, чтоб в моей постели кто-то посторонний появлялся, — успокоил друга Леон. — Мне чуть горло вчера не перегрызли за попытку к доступным женщинам сходить.
Тельд изумленно вскинул брови:
— Вот как? Интересно… Передай принцессе Соларе, что я хочу поговорить с ней, — решительно попросил Тельд. — Собственно, по правилам святой брат обязан переговоритьперед свадьбой с обоими брачующимися. Так что передай ей мою просьбу.
— Передать-то передам, но не уверен, что она ее выполнит: это же принцесса, она вряд ли побежит в Нижний город на другой конец Шарилы, чтоб поговорить с монахом.
— Тогда пусть вас венчает королевский монах.
* * *
Передать Соларе просьбу Тельда Леону удалось не сразу. Вернувшись во дворец, он незамедлительно был извещен своими солдатами (временно переквалифицировавшимися в его телохранителей и стоявшими у дверей на страже, будто королевских стражников мало по коридорам шастает!), что ее высочество осведомлялась утром о его здоровье, изволила нахмурить бровки и обеспокоиться его отъездом на коне в неизвестном направлении, после чего ушла и пока не приходила больше. Отправленный на розыски генеральской невесты Огаст донес, что фрейлины ожидают ее высочество у комнат, где сидят портнихи, и сообщили ему, что до обеда будет проходить примерка свадебного платья. Обедать Леону пришлось в одиночестве. После обеда он дал распоряжение своему личному звену выдвигаться завтра со всеми обозами к поместью Ардамасов (солдаты личных звеньев набирались только из жителей своих земель), решив оставить в Шариле лишь личную охрану — десять человек плюс Дригор — и лекаря с оруженосцем. После свадьбы Леон планировал не сильно задерживаться в столице, невзирая ни на какие недошитые наряды своей невесты. Его «наряды» уже давно дошиты!
В ожидании ужина Леон в том же одиночестве бродил по саду, так как его невеста была опять занята неведомыми делами (и слава Богу!), а придворные его привычно побаивались и только кланялись издали. Про девиц и говорить нечего: в статусе официального жениха принцессы он им был неинтересен, так как стал бесполезен в матримониальном плане. Леди Силия теперь с восторженным видом внимала словам вдового начальника дворцовой стражи, а две ее подруги гуляли в сопровождении молодого и глупого как пробка лорда.
Леон брел по дорожкам и размышлял о том, что мирная жизнь преподносит ему куда больше сюрпризов, чем жизнь военная, а еще все сильнее заставляет его сомневаться в правильности собственных суждений. На войне он всегда четко знал, что нужно сделать, как распределить свое войско и с какой стороны напасть на врага, чтобы максимально уменьшить потери и победить в бою. Он всегда четко знал, кто есть враг, в конце концов! А теперь?
Сгущались сумерки.
— Здравия желаю, ваше высокородие!
— И тебе не хворать, — как родному обрадовался Леон руководителю разведки своего бывшего корпуса, который в мирное время пополнил ряды его личной охраны, так как тоже был родом из поместья Ардамасов. — Ну, Дригор, что узнать удалось?
Усатый и бородатый пожилой военный пожал плечами:
— Ничего такого, что не было бы известно всему дворцу. Принцесса Солара Зоилар в возрасте тринадцати лет окончательно слегла в постель и крайне редко с нее поднималась. Да что там, ее даже одевали в повседневную одежду только по указанию короля и были такие указания крайне редки. Так что почти все дни принцесса проводила в своей постели, а навещали ее только король, кронпринц Гильдар и лекарь. Королева Лартипа с принцем Милором только раз за все года зайти изволили. Еще вас король приводил. На постоянной основе в ее комнатах проживала сиделка: пожилая одинокая женщина, ни в каких связях с кем бы то ни было не замеченная. Ни писем, ни передач каких от третьих лиц принцессе не поступало. Вы просили меня собрать сведения о круге общения принцессы и роде ее увлечений и занятий: круг я вам обрисовал, никого не забыл, а род занятий до последних дней был один — лежать в постели. Слуги утверждают, что от принцессы чаще всего слышали только два слова: «пить» и «не надо». Кормили ее с трудом — аппетита никогда не было. Все сведения о жизни за стенами ее комнат она могла получать только от брата и кронпринца, слуги абсолютно точно ее информаторами не были. Почему вы вообще решили, что у принцессы есть развернутая сеть шпионов?! Мне ни одного человека даже заподозрить в общении с принцессой не удалось!
— Она явно общалась с герцогом Дэмьеном Раусом, — мрачно ответил Леон.
Дригор уверенно покачал головой:
— Точно — нет. На основании чего вы сделали такой беспочвенный вывод?
— Она называет его по имени и сама говорила, что знакома с ним.
Дригор дослушал своего командира и снова покачал головой:
— Очевидно, что человек, который всю жизнь провел в изоляции, имеет несколько диковатые представления о нормах общения с людьми — поэтому и может называть по имени незнакомого человека. Или считать, что знаком с тем, о ком всего лишь слышал от других людей. А что касается слухов о связи принцессы с герцогом — теперь я могу с полным основанием утверждать, что это просто слухи и ничего больше! Забудьте о них, ваше высокородие! Принцесса никак не связана с Раусом и вам не стоит подозревать ее в этом: в конце концов, не в постели Рауса ее застукали…
Тут Дригор запнулся и смутился, а Леон досадливо поморщился и вернулся к прежним рассуждениям:
— Солара прекрасно держит себя в обществе аристократов, в полном соответствии с этикетом, будто всю жизнь в великосветском обществе вращалась, а не в комнатах взаперти сидела. Она называет по имени только родных, герцога Рауса и меня, — последнее уточнение Леон добавил неохотно.
Дригор начал объяснять подробно, как неразумному ребенку:
— В замке очень много слуг. Слуг любопытных и не сильно обремененных делами. Они видят ВСЕ. Что-то могут забыть со временем, но недавние события помнят отлично. Все ваши посиделки совместно с принцессой и королем у меня поминутно записаны. Встречи наедине тоже: я могу точно сказать, во сколько начался ваш совместный ужин в день подписания мирного договора и во сколько он закончился. То, что в саду вы на следующий день встречались — мне тоже известно, так же как и про совместную прогулку в карете. Про причины, приведшие к вашему поединку с герцогом, я промолчу, а вот про то, что даже сегодня ночью у вашей встречи на лестнице были свидетели — упомяну. Не было у принцессы тайных встреч с герцогом! Бороду свою заложить готов!
Леон разочаровано вздохнул: в кои-то веки его разведка ничего не смогла узнать! Дригор посмотрел на начальство и неодобрительно высказался:
— Принцесса Солара Зоилар не имеет ничего общего с Миралой Норлас! Да она же только на вас и смотрит! Даже меня, старика, зависть берет! Стоит упомянуть, что вам нужна ее помощь — сразу бежит, даже если делом каким занята. Вы знаете, как разумно и сдержанно она вела себя после того, как вас Раус на поединок вызвал? Это она отправила Огаста за Нарасом, вытащила из вашего ящика платки для перевязки и коньяк, а потом указала лекарю на загноившуюся старуюрану. Раскройте глаза, ваше высокородие! Где ваша хваленая наблюдательность и способность к верному анализу ситуации?!
Леон только рукой махнул и спросил недовольно:
— Где сейчас принцесса — сказать можешь?
— Само собой, — хмыкнул Дригор. — В библиотеке она. Сказать, какую книгу читает? — В вопросе явно проглядывало ехидство.
— Скажи, — заинтересовался Леон. «Дневник графини-отравительницы»? — предположил он про себя.
— Историю рода Ардамасов, вашим дедом написанную! — с триумфом возвестил Дригор. — За вашей невестой мы приглядим, ваше высокородие, чтоб не случилось с ней чего, не дай Бог, а вы все худые мысли из головы выбросьте!
«Как их выбросишь, если они точно пчелиный рой на одном месте сидят и только жалят периодически, — думал Леон, шагая в библиотеку. — Откуда она столько обо мне знает, если информаторов у нее нет (а Дригору я верю на сто процентов)? А главное — чего она хочет?! Должна же быть серьезнейшая причина у ее желания замуж за меня выйти! Серьезнейшая! Вот что это за причина, а?! Раз не говорит прямо — значит, что-то коварное замыслила, надо настороже быть».
Королевская библиотека была крупнейшим собранием книг страны: здесь можно было найти любую книгу, которая хоть когда-то издавалась в Картуме, и большинство книг других стран. Стеллажи поднимались вдоль стен до самого потолка, а высота потолков в библиотеке была десять метров. Запах полированного дерева, бумаги и нагретых на солнце пышных зеленых занавесей на всех окнах приветствовал Леона на входе в библиотеку. Солара сидела за столиком с книгой и делала какие-то выписки из нее. Шаги Леона она услышала издалека (или почувствовала появление человека?) и широко ему улыбнулась.
— Твоя поездка прошла удачно? Раны не болят, швы не разошлись? — первое, о чем спросила девушка, даже не поздоровавшись.
— Все хорошо, — Леон не желал верить в искренность такой заботы, как бы ни колола его совесть. — Здравствуйте, ваше высочество.
Солара чуть поникла при таком сдержанном и официальном тоне (совесть Леона продолжила изображать из себя приставучий чертополох), но ответила:
— Здравствуй. Куда ездил? — и посмотрела с опаской, словно ожидая очередной колкости от своего жениха.
— К святому брату, который должен обвенчать нас послезавтра. Он хочет встретиться и поговорить с тобой — так принято, хоть и необязательно, — небрежно ответил Леон, не собираясь уговаривать невесту идти на встречу.
Себе Леон с некоторым страхом признавался, что опасается, как бы Солара и Тельда не убедила в своей невиновности и чистоте намерений.
Солара тем временем смотрела на него в некотором замешательстве:
— Ты не хочешь, чтобы нас обвенчал Тельд Килос?!
Леону показалось, что на миг на ее глаза навернулись слезы, но тут же скрылись. Ей и про Тельда уже известно?!
— Тебе Гильдар про мою дружбу с Тельдом рассказывал? — спросил Леон.
— Нет. Так что с этим святым братом: кто он и при каком храме живет?
Леон всмотрелся в подчеркнуто спокойное лицо своей невесты и пояснил:
— Именно к Тельду я и ездил. Правда, он не горит желанием венчать нас, так как является ярым приверженцем основных устоев Братства. Но хочет пообщаться с тобой.
Солара взглянула на него с некоторым возмущением:
— Ты вернулся давно, а говоришь мне о том, что меня хотел видеть Тельд только поздно вечером! Он сможет принять меня завтра? Сегодня уже ночь наступает, не хочется его так поздно беспокоить.
— Сможет, — ответил Леон. Она собирается ехать?! — Тебя проводить завтра?
— Не нужно, я отлично помню… хм… знаю, где расположен храм Тельда. И хочу поговорить с ним без твоего присутствия, ладно?
Леон тихо взъярился: «Вот плутовка и обманщица! Еще и Тельду хочет разум замутить! Боже, чем я грешен перед Тобой, что ты бросил меня в самую гущу интриг этой девицы? Может, в самом деле зря к Слепой Ведунье тогда не заехал? Может, еще не поздно заехать, а Ведунья посоветует, как избавиться от этой принцессы и счастье свое найти? Путь до поместья все равно через Лискор идет. Солара своих нарядов будет еще месяц тут дожидаться, Варт потом ее в карете в поместье отправит, я десяток воинов в сопровождение дам, а сам сразу после свадьбы ускачу и Ведунью проведаю».
* * *
Решение последнего Святого Схода о ликвидации Святого Воинства далеко не всем пришлось по вкусу. В первую очередь это постановление Главы Братства возмутило тех «святых братьев», что в этом самом воинстве состояли и не желали переквалифицироваться в монахов и принять на себя кучу обязанностей с этим званием связанных. Венчать, отпевать, исповедовать, вести душеспасительные беседы, обучать грамоте, вкалывать на землях Братства, выращивая урожаи, которые потом большей частью раздавались нищим и малоимущим — это все тяжелый труд без всякого налета романтики. То ли дело — демонов ловить! Слухи по углам собирать, признания в связях с Темными Силами пытками из людей вытягивать, страх и трепет всему населению страны внушать — вот это «романтика». К счастью, членов Святого Воинства, которые получали наслаждение от своей «работы», было не так много и большую их часть арестовали вместе с Драгейдом, лишили звания «святых братьев» и заключили под стражу, а после завершения следствия должны были отправить по тюрьмам. Члены обезглавленного Святого Воинства в большинстве своем смирились с официальной ликвидацией их отрядов, но горстка яростных приверженцев Морта Самхейна, основателя Святого Воинства, собралась в своем пустующем теперь каземате на окраине Шарилы.
— Мы не имеем права оставлять наш мир на растерзание дьяволу! — кричали они. — Без нашей защиты демоны заселят тела людей и сгинет человечество с лица Саира! Между Темным миром и людьми должен быть заслон, и мы всегда были этим заслоном — мы не можем сложить с себя эту великую миссию! Главу Братства опутали сетями демоны, он одержим бесами и действует в их интересах! Нам нужно держать оборону, пока наши братья по вере не прозреют и не встанут на борьбу рядом с нами!
Хаотический митинг набирал обороты. Кто-то кричал, что нужно прямо сейчас с мечами в руках идти освобождать Ормонда Драгейда и под его предводительством продолжить переворот и передать власть в стране в руки Святого Воинства. Более благоразумные лица увещевали соратников не бузить, так как с армией Ардамаса им не справиться, что уже явно доказано на примере того же Драгейда. Другие напоминали, что Ормонд хотел захватить власть не ради возвеличивания Святого Братства и достижения святых целей, а ради собственной мести Зоиларам и возвращения себе престола предков, что Ормонд — ренегат, и следует предать его имя порицанию и забвению. Витоге все собрание пришло к выводу, что им срочно необходим новый лидер. Но кто мог бы им стать? Все их активисты под арестом.
— Морт Самхейн создал наше Воинство, он не оставит своих поборников в беде, — настаивал один из «братьев» — брат Уфтим. — Нам всем нужно дружно помолиться перед его ликом и воззвать к нему о помощи.
Предложение Уфтима облетело всех и к нему решили прислушаться. В подполах, где пытали «одержимых бесами», было много изображений Самхейна и алтари тоже присутствовали. Сгрудившись в большом зале, остатки Святого Воинства столицы зажгли в большой чаше огонь и стали вызывать из небытия душу своего первооснователя.
Долгое время их призыв оставался без ответа. Огонь чадил и трещал, голоса бубнили «молитвы» и то завывали, то затихали до еле слышного шепота.
Внезапно по залу пронесся холодный ветер, пламя в чаше взметнулось до потолка и рассыпалось горячими искрами, а над чашей возник колеблющийся призрачный облик Морта Самхейна, каким его всегда изображали на полотнах и стягах Святого Воинства.
— Ради чего вы отвлекаете меня от великих размышлений? — загрохотал под сводами ледяной голос.
«Святые воины» в смертельном страхе распластались на полу. «Призвали все-таки», — испуганно, недоверчиво и обреченно пискнуло несколько человек. Другие тряслись молча, только зубы клацали. Впервые в их короткой жизни эти человечки действительно столкнулись со сверхъестественным явлением. Они много раз рассказывали байки о том, как они вступают в битвы с адскими гончими, как из людей вылетают демоны, как потусторонние голоса говорят с ними, но в действительности такое случилось с ними впервые и их душонки затрепетали от страшного прозрения: после смерти их в самом деле может ждать воздаяние, как им часто говорили замученные ими жертвы. Это осознание покрыло их тела холодным липким потом, а руки и ноги заставило дрожать, как в лихорадке.
— Просим помощи, великий брат, — пропищал Уфтим, — Воинство наше расформировать хотят! Глава Братства уже указ подписал.
— Почему же вас так мало, братья? Где остальные верные мои адепты?
— Разбежались, — признал Уфтим и утер пот со лба, — только мы остались. Но готовы служить вам вечно, хоть тайно, хоть явно!
— Такой малой горстке приверженцев лучше действовать тайно, — усмехнулся призрак. — Приходите каждую полночь служить к этому алтарю, я посмотрю, кто из вас достоин чести стать моим преемником!
Бледный полупрозрачный облик Самхейна истаял. В зале опять потеплело. Перепуганные «адепты» ломанулись на выход. В полночь следующего дня в подполы спустилось только три человека. Для того чтобы творить зло и подлости под прикрытием сильной влиятельной организации много смелости не нужно, а вот для ведения подпольных войн нужна определенная храбрость. В «Святом Воинстве» Картума храбрецов нашлось не много.
Впрочем, Темный Владыка не слишком расстраивался по поводу такого исхода: эта троица вполне подходила для того, чтоб стать запасным вариантом в его планах. Глупцы, принявшие его за призрак Самхейна, согласились прикинуться смирными овечками и приняли на себя монашество. Темный велел им выдвигаться в сторону имения Ардамасов. Авось, пригодятся. Люди, готовые боготворить такого садиста и негодяя, каким был Морт Самхейн, никогда демону лишними не будут.