Мои зарисовки по BTS

Хосок.

— Т/и, что ты делаешь? — слышится где-то совсем рядом непонимающий голос парня, от чего твоё тело замирает, а дыхание перехватывает. Только не это…

— Любимый… — её голос звучит так тихо, с некой мольбой. Рука застывает в паре сантиметров от губ, нерешительно дёргаясь. Между пальцами зажата тлеющая сигарета, ставшая виновницей данной ситуации, — Только не кричи, пожалуйста

— Что. Ты. Делаешь? — его голос приобретает слегка стальные нотки, когда слова членораздельно льются с губ. Парень недоволен, даже немного зол, и это очень пугает.

— Я…— девушка прочищает горло, стараясь не выдавать собственное смятение и нарастающую панику. Он не должен был так рано вернуться домой. Почему пришёл именно сейчас? Этот закон подлости так не честен, — Ну…курю…

— Я прекрасно вижу, что это зажжённая сигарета, — он хрипит, словно адский цербер. Лицо перекосила гримаса недовольства. До слуха доходят звуки шаркающих, по ламинату, шагов. Ты судорожно вдыхаешь воздух и медленно поворачиваешь голову, когда рука парня тянет тебя за подбородок себе.

— Зачем, тогда, спросил? — спокойствие старается пробиваться, преобладать в её голосе, но предательские нотки тревожности бегут впереди. Полуистлевшая никотиновая палочка мягко выскальзывает из пальцев и совсем без звука падает на гладкую поверхность подоконника. Уголёк выпадает из тонкой бумаги и, подпрыгнув, катится в сторону оголённого бедра, но не достигает цели.

— Убедиться, что ты обнаглела, — невыносимо злой рык льётся с его уст настолько неожиданно, что безжалостно проникает в мозг и достаёт самые неприятные воспоминания. Только не сейчас…Её глаза неожиданно наполняются слезами, а губы складываются в тонкую полоску.

— Хосок…

***

— Т/и, ты обнаглела?! — яростный крик твоего бывшего льётся по всей кухне и отталкивается от стен, залетая в уши и тут же закладывая их. Этот тиран вернулся слишком рано… Тело сразу же сжимается в маленький комочек в попытке самообороны, но какой в этом смысл?

— Милый…Ты пришёл…— голос девушки дрожит и трескается на малые осколки страха. Только бы сейчас не случилось ничего непоправимого

— Я ещё раз спрошу: Ты обнаглела?! — он буквально плюётся ядом и кишит агрессией. Рука сама сжимается, туша ладонью почти докуренную дрянь. Мелкие мурашки бегут по коже табуном, заставляя сильнее дрожать. Ты знаешь что сейчас будет, и просто молишься всем богам, что идут на ум, чтобы остаться в живых. Говорили же бежать от этого парня, а она не послушала.

— Оппа…Прошу…— голос девушки снизошёл до просящего шёпота, но собеседник не слышит ни грамма. Он в один момент оказался рядом с ней и схватил за волосы, тут же таща на себя. Больно…Безумно больно тянут корни, но ты ничего не можешь с этим сделать, поэтому приходится лишь молча терпеть, глотая слёзы. Когда-нибудь это кончится…

— Ты не смеешь курить в моём доме, слышишь?! — он рявкает на ухо бедной девушке и стаскивает с окна, а потом резко вдавливает в стену. Зол и безумно опасен. Дыхание почти прекращается, ведь его рука с такой силой сдавила хрупкую шею. Хочется рыдать и верещать, но ты прекрасно знаешь, что на помощь никто не придёт, и это только раззадорит его, а то и выведет.

— Прошу…— её губы беззвучно двигаются в попытке хоть как-то остановить ситуацию, поймать доступ к кислороду. Голова невыносимо раскалывается, веки неконтролируемо дрожат, а глаза упорно держат лавину солёной влаги. В тот момент казалось, что жизнь закончится на этом чёртовом плинтусе, но…

— Чимин, ты что творишь?! — со стороны входной двери на кухню доносится шокированный вскрик. Такой знакомый, что девушка понимает: Пришло спасение…

***

— Т/и, детка, тише, ты чего? — тон голоса Хосока сразу же меняется на более спокойный и волнующийся, когда взгляд дамы наполняется страхом и отчаянием. Он помнит, с каким скандалом забирал тебя от Пака в ту злосчастную ночь. Всегда прокручивает в голове его фразу, выкрикнутую вслед: «Помяни моё слово, Хосок, она и тебя до белого каления доведёт!».

— Прости меня, Сок-а, — вполголоса говорит девушка дрожащим запуганным голосом. Она не хочет повторения тех ужасных картин, что когда-то происходили в доме Чимина. Страх сковал тело так сильно, что единственное получающееся действие – сидеть и ждать дальнейших слов парня.

— Солнышко моё, я же не Чимин, —шепчет Чон и делает несколько аккуратных шагов вперёд, чтобы не спугнуть тебя, а потом заключает в мягкие и тёплые объятия. Ты чувствуешь, как сильно бьётся его сердце, и ощущаешь спокойствие. Он просто сочится любовью и лаской, — Бросай эту дрянь, пожалуйста…