Гарри Поттер и Долина Грез

Глава 38

Глава 38. Сцена-Драма-Пафос

«Ничего не происходит напрасно, всё является подготовкой к следующей сцене». Лао-Цзы

***

      Пенное происшествие ещё долго обрастало слухами. Но потом все резко успокоились. Тема была обмусолена со всех сторон и надоела. Единственное, что стоило внимания, это поведение Снейпа на следующий день.
— Гарри, в следующий раз не забывай заклинание-очищения, что я показал, когда начинаешь варить зелье, особенно если недавно возился с волшебным животным. Как ты вообще единорога умудрился встретить и даже погладить? Они же сейчас очень агрессивны из-за линьки.
— Случайно.
— Всё у тебя случайно, — вздохнул Северус Снейп.
— Что-то случилось?       Профессор зельеваренья внимательно посмотрел в глаза Гарри, хотел ответить, но…
— Нет, ничего не случилось, — …но так и не сказал, что хотел, и перевёл тему.
— Зелье не должно было дать такой эффект и так быстро распространиться. Дальше класса, по крайней мере. А из-за частички единорога эффект, скажем так, усилился, и… ты заметил, что первые этажи и туда, куда распространилась пена, словно новые?
— Это из-за шерсти единорога? — И незаконченности рецепта, если бы всё было завершено правильно, я думаю, что зелье чистоты вышло бы сильным и, возможно, могло не только удалять сильно въевшуюся грязь, но и убрать шрамы от тёмной магии и магических существ.
— Так это, у меня что, случайно получилось создать, по сути, лекарство?
— Гарри вытаращился на мастера зельеваренья словно сова.
— Доработать и получим скорее мазь, — поправил Снейп.
— Не уверен, что можно принимать это зелье внутрь. Нужно проверить, но… да.
— Я принесу шерсть, — кивнул и замялся Гарри, — эм-м, шерсть именно жеребят? А что, если добавить шерсть взрослого?
— Тут только пробовать и экспериментировать, — улыбнулся Снейп. Но глаз его явно дёрнулся, когда тот понял, что у Поттера есть столь редкий и дорогой материал.    
   После они целый день потратили на опыты. Снейп освободил Гарри от всех занятий, сказав остальным, что тот должен нести ответственность за то, что натворил в классе зельеваренья. Отработка - это слабое наказание за столь ужасную выходку! Остальные не были против, наоборот, согласно и важно кивали головой.     
  В конечном итоге выяснилось, что шерсть взрослого единорога создаёт хорошую мазь, но существуют более дешёвые аналоги, которые дают такой же эффект. А вот золотая шерсть жеребят действительно позволяет сделать «Зелье обновления» - как его назвал Гарри. «Слеза единорога» - предложил Северус. Зелье убирало тёмно-магические последствия на теле человека, животного или предмета (проверено экспериментально самим Снейпом). И так же обновляло его до, так сказать, идеала. И да, как выяснилось, призраков оно тоже растворяло. Полтергейст напугал Гарри, когда тот шёл на кухню за перекусом, в руках он держал образец зелья, хотел попросить домовых его проверить на растениях и всех видах поверхностей, в том числе и заколдованных, и трансфигурированных (нужно же узнать - убирает зелье эффект магии? Нет - как выяснилось). Но напуганный Гарри рефлекторно кинул в идиота-шутника пробирку. Пиджак полтергейста тут же был словно огнём опалён и сгорел. Пивз за милю стал обходить Поттера. Снейп предположил, что подействует и против других тёмных тварей и разной нежити.
— И не забудь попить успокоительного, а то нервный какой-то, дорогими зельями разбрасываешься.
— Сам удивляюсь. Я ведь столько времени провожу с самим Ужасом Подземелья! Я должен уже быть спокойней удава и иметь ангельское терпение, а тут… — Гарри удручённо покачал головой, смотря на Северуса, словно ожидая от него сочувствия и полного согласия.
      Тот хмыкнул.
— Мне вот интересно, Гарри, почему я тебя ещё не отравил? — задумчиво произнёс он.
— Потому что я полезнее Юана? — похлопал ресничками Гарри.
— И единственный, кто не упадёт в обморок, находясь с тобой больше часа?
— Но-но! Через час у людей, как и нелюдей, только руки трясутся, — возмутился Снейп, оскорблённый в лучших чувствах!
— Я об этом же! Ужас! — возмутился Гарри, а после преданно посмотрел в тёмные глаза.
— Я так рад, что хоть ты меня понимаешь! — словно лучшему другу сообщил Гарри, разве что обниматься не кинулся.      
 Они ещё немного смотрели друг на друга, но вскоре Гарри не выдержал, прыснул и рассмеялся, Снейп хмыкнул и тоже улыбнулся уголками губ. — Кстати, — весело продолжил Гарри.
— Сегодня заметил, что после той пены у меня шрам пропал, столько лет был таким, словно только недавно появился, а сейчас - и следа не осталось.
— Хм, — задумался Северус Снейп, — возможно, что-то не давало затянуться, всё-таки это шрам от Авады был, а она у других шрамов не оставляла. Хорошо, что «Слеза единорога» помогла, мало ли какие проблемы он принёс бы в будущем твоему здоровью, существуют отсроченные проклятья.
— Это понятно. Я рад, что он исчез - хоть на улице узнавать перестанут, — фыркнул Гарри. — Лучше объясни, почему ты настаиваешь на своём названии? Все сразу поймут, что дело в единороге.
— Это и так вычислят, у кого есть хоть капля мозгов, — фыркнул Снейп.
— А вот ЧТО именно было взято для зелья - нет.
— Ну ты же сразу догадался, — не понял парень.
— Гарри, я спросил, где ты встретил единорога и почему в такое время смог к нему подойти. Что это был жеребёнок, и у тебя осталась шерсть…
— Я всё сказал сам, — закончил за него Гарри, осознавая. И махнул рукой.
— Ну и ладно, тебе же сказал. — Снейп покосился на него, не понимая, почему Гарри ему так доверяет.
— И пусть будет твоё название, а как мне описать эту чудо-мазь?
— Дороговата, но действенна, — дал краткую характеристику Снейп, протягивая склянку с удачным образцом зелья.
— Держи это пока в секрете, — посоветовал он.
— Это хороший козырь, да и шерсть жеребят единорога очень трудно достать, не знаю, как тебе удалось достать столько, но она рано или поздно кончится. А спрос на зелье будет расти. Тебя просто загонят в угол упрёками и просьбами помочь, и, зная твою тягу спасти всех и каждого, тебя будет мучить совесть.
— Я не совсем дурак такое отдавать в чужие руки. И уж точно не буду помогать всем и каждому. Я стал более трезво смотреть на мир, — напомнил он.
— Но помогать в серьёзных и безнадёжных случаях - я, наверное, буду. Это может принести славу, как лично мне, так и моей семье. Славу, статус, связи, деньги, — смотря на жемчужно-белую жидкость, отливающую золотом в колбе, ответил Гарри.
— Великий маг и целитель! Ха! А ты говорил, что мне не быть целителем, что я скорее угроблю своих пациентов.
— Ну теперь у них больше шансов выжить, — улыбаясь, фыркнул Снейп, заканчивая что-то писать на пергаменте. — Хм? Что это? — удивлённо спросил Гарри, смотря на протянутый пергамент.
— Соглашение, что я никому не расскажу о твоём открытии, не передам никаким способом рецепт, но смогу сам готовить и использовать для себя.
— А! — понятливо кивнул Гарри.
— Ну ты загнул… моё открытие, — фыркнул он, — …это же случайно вышло.
— Философский камень, секрет изготовления которого давно исчез, тоже случайно был воссоздан, но, как видишь, Фламеля называют «великим алхимиком» уже несколько веков.
— Он же вроде и так хороший алхимик?
— Хороший, но до философского камня был просто хороший, сейчас, конечно, он много знает и умеет, но известность и уважение он получил только из-за камня. Удача - это половина успеха, — улыбнулся краешком губ Снейп.     
  Гарри кивнул и поставил подпись кровавым пером. Пергамент вспыхнул, и поверх него появилась точная копия. — Спрячь понадёжнее, — посоветовал мужчина, забирая один экземпляр себе. Снейп уже хотел было сказать, чем они займутся дальше, судя по плывущему по воздуху чайнику, это должен был быть перерыв на чай, как они услышали громкий женский КРИК.      
 Оба тут же подскочили и выбежали в коридор. Женские неразборчивые причитания и всхлипы были очень отчётливы и вели в вестибюль.
      Снейп вытянул руку, тем самым показывая Гарри держаться позади на шаг. Оба призвали палочки из наручного чехла для палочек и осторожно подошли к выходу из подземелий сразу в вестибюль.   
    В вестибюле уже было полно испуганного народу, прибежавшего на крики. Взбудораженные ученики кучей вывалились туда из Большого зала, где ещё не кончился ужин, и многие, сидя за столами, вытягивали шеи, и на главной мраморной лестнице тоже стояла плотная толпа.    
   «Крик специально, что ли, магией усилили? По-другому непонятно, как его могли услышать мы? Сейчас причитания пусть и громкие, но вряд ли слышны в подземелье!»      
 Посреди вестибюля, с палочкой в одной руке и пустой бутылкой из-под хереса в другой, стояла профессор Трелони, и вид у неё был абсолютно сумасшедший. Волосы её встали дыбом, очки перекосились так, что левый глаз казался больше правого, а бесчисленные шали и шарфы хаотически свисали с плеч, создавая впечатление, что она расползается по швам. На полу рядом с прорицательницей лежали два огромных чемодана.   
    Трелони с неким ужасом смотрела на Амбридж, направляя на неё палочку:
— Вы не можете!
— Боюсь, что могу, — устало вздохнула Долорес Амбридж, натянуто улыбаясь и внимательно следя за действиями психички-алкоголички.
— Я вас известила ещё в начале года. По истечении данного учебного года вы покинете эти стены, то, что это случилось раньше, ваша вина, вы даже не попытались исправиться и нарушили кучу правил и норм поведения в школе.
— Хогвартс - мой дом! Я провела здесь двадцать три года!*
— Хогвартс - школа, а не притон, — осадила её Амбридж.
— Нет! — выкрикнула она.
— НЕТ! Это невозможно… так нельзя… я отказываюсь в это верить!    
   Амбридж тяжело вздохнула, пусть она и была рада убрать подальше такого человека, как Трелони, от детей, но то, что именно ей выпала честь проводить всё это и теперь успокаивать психичку, ей было не по душе. Дежурная улыбка уже давно трещала по швам, делая её лицо некрасивым, словно она насмехалась над женщиной. В глазах почему-то собравшихся здесь учеников, она и вовсе стала жестоким человеком.       Отделившись от зрителей, профессор Макгонагалл подошла к Трелони и стала утешать прорицательницу, легонько похлопывая её по спине и одновременно вынимая из складок мантии большой носовой платок:
— Ну-ну, Сивилла… успокойся… вот, вытри слёзы. Всё не так плохо, как ты думаешь, тебе не придётся покидать Хогвартс…
— Неужели, профессор Макгонагалл? — ледяным тоном осведомилась Амбридж, сделав несколько шагов вперёд.
— И кто же уполномочил вас сделать подобное…
— Я, — раздался звучный голос.      
 Дубовые парадные двери распахнулись. Стоявшие рядом с ними ученики посторонились, освобождая путь Альбусу Дамблдору, великому магу, ВЕЛИКОМУ!       «И что на ночь глядя понадобилось директору под открытым небом? Но нужно признать, его фигура на фоне туманных сумерек и в светлой мантии - весьма внушительно смотрится. А уж прямой и серьёзный взгляд и вовсе не даёт усомниться в том, что перед нами сам Спаситель».       Оставив двери широко распахнутыми, тот двинулся через ряды зрителей к заплаканной и дрожащей Трелони и стоявшей около неё Макгонагалл.
— Вы, профессор Дамблдор? — спросила Амбридж.
— Боюсь, вы не понимаете ситуации, — разговаривая, как с душевно больным или надоедливым ребёнком, устало произнесла она.
— Если вы забыли о, — она вытащила из складок мантии свиток пергамента, — приказе об увольнении? — она обвела присутствующих взглядом и пояснила.
— Согласно Декрету об образовании номер двадцать три, генеральный инспектор Хогвартса обладает правом присутствовать на занятиях, назначать испытательные сроки, а также увольнять любого преподавателя, чьи методы работы сочтёт не соответствующими нормам, установленным Министерством магии. Я решила, что профессор Трелони профессионально некомпетентна. И не раз вам об этом говорила, директор. Вы со мной согласились, — она потрясла пергаментом в руках, — Трелони освобождена от должности и не имеет права находиться на территории Замка Хогвартс.    
   К огромному удивлению Гарри, Дамблдор продолжал улыбаться. Старик опустил взгляд на профессора Трелони, которая всё ещё бурно всхлипывала, присев на чемодан, и сказал.
— Разумеется, вы совершенно правы, профессор Амбридж. Как генеральный инспектор, вы имеете полное право увольнять моих преподавателей. Однако у вас нет права выгонять их из замка. Боюсь, — продолжал он с коротким вежливым поклоном, — что подобные решения по-прежнему находятся во власти директора, и мне угодно, чтобы профессор Трелони осталась жить в Хогвартсе.
— В качестве кого? — желчно спросила Амбридж, скрепив руки за спиной.
— Моей гостьи.
— Вы… — задохнулась Амбридж, потеряв самообладание, но быстро собралась, выпрямилась и, поджав губы, сладко приторно улыбнулась.
— Смею напомнить, что Хогвартс - школа, а не ваш дом, если хотите оставить свою… содержанку у себя, то поселите её у СЕБЯ дома. Камин для встреч, если соскучитесь, у вас есть.      
 При этих словах профессор Трелони не то икнула, не то истерически хихикнула:
— Н-нет, я п… пойду, Дамблдор! Я ос… оставлю Хогвартс и п… поищу счастья ещ… ещё где-нибудь…
— Нет, — отрезал Дамблдор, не желая уступать.
— Мне угодно, чтобы вы остались, Сивилла, — Он повернулся к Макгонагалл.
— Могу я попросить вас проводить Сивиллу обратно наверх, профессор Макгонагалл?
— Конечно, — ответила та и кивнула, кинув раздражённый взгляд на Амбридж и брезгливо-насмешливый на Трелони, резко произнесла.
— Поднимайся, Сивилла…       Из толпы поспешно вышла профессор Спраут и взяла Трелони под другой локоть. Вместе они провели её мимо Амбридж и двинулись вверх по мраморной лестнице. За ними суетливо побежал профессор Флитвик, вынув по дороге палочку, он скомандовал: «Локомотор, Чемоданы!» - и багаж профессора Трелони, всплыв в воздух, тронулся вслед за женщинами. Сам Флитвик замыкал процессию.       Профессор Амбридж застыла на месте, не сводя глаз с Дамблдора, который благожелательно улыбался.
— И что, — сказала она шёпотом, разнёсшимся по всему вестибюлю, — что вы будете с ней делать, когда придёт новый учитель Прорицаний и ему понадобится её комната?
— Это не проблема, — вежливо ответил Дамблдор.
— Видите ли, я уже нашёл нового учителя прорицаний, а он предпочитает жить на первом этаже.
— Вы нашли? — пронзительно воскликнула Амбридж.
— Вы?    
   «Понимаю её возмущение. Дамблдор отвратительно подбирает персонал. Все либо некомпетентные, либо ужасные учителя. Даже Северус со всеми его талантами и знаниями - не учитель. Мастер, Гений, Учёный, которому нужно дать место под свою лабораторию, где он сможет творить, и пару учеников для обучения. Не более. Флитвик - хорош в дрессировке, но мастерами чар никто из его личных учеников (а они были?) не стал. Спраут - нравится возиться с растениями, но она, так сказать - ремесленник, а не учитель. Но они хотя бы дают и стараются научить детей. Макгонагалл - и вовсе даёт сухую теорию, которую разве что на последнем курсе можно понять! Все эти термины, заковыристые определения. Может, читая лекции для тех, кто хоть что-то понимает в трансфигурации, она и хороша в своём деле - даже очень, но для детей? Для первокурсников? Гарри до сих пор помнит, как болела голова, когда он пытался запомнить и понять превращение одно в другое! Многие тупо учат текст, не вникая в смысл. Получается - хорошо. Нет - попробую снова. Поэтому подушку с иголками могут превратить только в ёжика, а во что-то другое они не могут, так как не знают КАК?! А разве можно?  
     О других также можно говорить долго, но они всё же справляются. И то нормальных учителей принимала Макгонагалл, а не Дамблдор. Заместитель она хороший, в этом она на Амбридж похожа, если бы ещё в рот директору не смотрела и не принимала его слова как аксиому». — Позвольте напомнить вам, Дамблдор, что, согласно Декрету номер двадцать два…   
    Директор перебил:
— Министерство имеет право утвердить подходящего кандидата в том - и только в том - случае, если директор не сумеет найти такового, — согласился Дамблдор.
— Но — улыбнулся он.
— Я рад сообщить вам, что в данном случае мне это удалось.
— Отдел образования уже нашёл хорошего преподавателя!  
     Директор не слушал:
— Позвольте представить… — он повернулся к раскрытым входным дверям, в которые затекала лёгкая ночная дымка. Гарри услышал стук копыт. В толпе учеников раздалось встревоженное шушуканье, и те, кто был ближе всех к дверям, торопливо попятились. Некоторые даже споткнулись, стремясь как можно скорее очистить дорогу новому преподавателю. В туманной дымке появилось лицо, которое Гарри уже видел однажды глухой, страшной ночью в Запретном лесу. Снежно-белые волосы и поразительной синевы глаза, голова и торс человека на теле пегой лошади. Все впечатление немного портил помятый вид кентавра, но всё же для многих это был шок.
— Это Флоренц, — с беспечной улыбкой сказал Дамблдор остолбенелой Амбридж.
— Новый учитель прорицаний, он согласился на эту должность ещё вчера, а значит, ваш подобранный учитель не понадобится.