strict rules

19 глава

— Может, сядешь, в конце концов? — с издевкой предложил Чон.

— С Хвасочкой ты более дружелюбен. — Я медленно приблизилась к столу, не отрывая глаз от его напряженного лица. — Она врывается к тебе в кабинет без стука, причем тогда, когда ты не один. Она в курсе вообще, что у тебя есть фамилия? Ты как-никак ее начальник, и она гораздо младше тебя. Сколько ей?

— Твоя ровесница, — с ухмылкой произнес он.

Обходя стол, я скользила пальцем по полированной поверхности, продолжая смотреть на Чонгука. Он провел языком по нижней губе и прикусил ее, завороженно следя за моей рукой.

— Ты с ней спишь?

От одной только мысли, что эта Хваса прикасается к нему, хотелось завопить, но я сдержалась. Подойдя ближе к креслу, в котором, как на троне, восседал Чон, я прислонилась к краю стола и скрестила руки на груди.

— Какое тебе дело, Манобан, с кем я сплю? — слегка прищурившись, удивленно спросил Чонгук. — Не суй свой нос не в свое дело.

— Решил всех девок через себя пропустить?

Меня начинала раздражать его невозмутимость, поэтому вопрос вырвался в довольно резком тоне.

— Ну, по крайней мере я не трахаюсь сразу с двумя.

Теряя свое хваленое самообладание, Чон вскочил с кресла. Встал напротив меня, засунул руки в карманы брюк и окинул меня хмурым взглядом.

— Чья бы корова мычала! — выпалила я… и только здесь до меня дошел смысл его слов.

Я задохнулась от возмущения и уже собиралась спросить, что он имеет в виду. Но в этот момент Чонгук подошел ко мне вплотную, руками уперся в стол по обе стороны от меня и заглянул мне в глаза. Все мысли и слова тут же вылетели из головы.

— Лалиса Манобан жить не может без того, чтоб мужики не кружили вокруг нее, как голодные волки, да?
Уголок его рта дрогнул в подобии ухмылки.

— Ты больной? — Я действительно не могла понять, что на него нашло. — Что ты несешь?

Я толкнула его в грудь, но Чонгук даже не шелохнулся. Тогда я немного отклонилась назад, чтобы быть подальше от его губ и не чувствовать запах его парфюма, от которого кружилась голова и путались мысли.

— А что? Я сказал что-то сверхъестественное? — снова усмехнулся Чон.

Боже, одни насмешки. И больше никаких эмоций, никаких чувств.