— Спасибо большое. Последний раз я так спал..никогда.
Эйта уложил голову на плечо т/и, глядя на город.
Подростки уже сидели на мосту, чтобы встретить закат, сзади проходили люди,а по бокам сидели такие же школьники. Кто-то был один, кто-то разделился на группы, а кто-то, как т/и и Семи, парой.
— Это тебе спасибо. Ты так старался, чтобы мне всё понравилось, что думал над этим всю ночь и утро. Ты хоть что-нибудь ел, кроме данго?
Волейболист отрицательно качает головой, вновь вдыхая запах подруги.
подруги, не девушки.
И это, в какой-то степени, ранит его, поскольку он не имеет не только законодательного права, но и морального для того, чтобы поцеловать школьницу.
— Сходим поесть после того, как сядет солнце. И это не обсуждается.
Глядя на полусонное лицо Эйты, т/и потрепала его по голове, негромко смеясь. Смех был чистым. Не было ноток фальши, или недовольства, что лишь больше расположило волейболиста к себе, но утренний хорни-вайб т/и не давал ему покоя, из-за чего кончики ушей, как и щёки, приобрели розовый оттенок.
— Семи, смотри!
Школьница указала на закат, дёргая волейболиста за рукав. Она не достала телефон, просто не видела в этом смысла, а он..
он просто смотрел на неё, понимая, что ни один закат не сравнится с её красотой.
Люди разделяют любовь на три стадии: симпатия, влюблённость и сама любовь.
Как бы ни было страшно, но Эйта осознаёт, что чувства, которые он испытывает — не первые две стадии.
Он стал пленником не только своих мыслей, но и т/и, поскольку его сердце принадлежит ей.
