С ненавистью, Рейн (18+)

12. Разрушение

Дневник,

Чего же я боюсь?

Знаете... я никогда не была честной в этом плане.

Наверное, это именно то, чего я боюсь — открываться людям. Но точно не молний.

Я боюсь многих вещей, на самом деле.

Боюсь боли. Я всегда говорю, что боль мне не страшна, но, черт возьми, я так боюсь её.

Я боюсь встречи с матерью. Жажду и боюсь одновременно.

Я боюсь, что попаду в ад, и тогда Фрэнк с меня три шкуры сдерёт.

Блять. Можно всё это зачеркнуть?

Даже не думайте, что что-то изменилось. Я всё ещё ненавижу вас всех.

Рейн.

***

Как только часы пробили шесть вечера, Рейн устремилась к бассейну. Она больше не могла терпеть. Напиваться тоже нельзя. Адам предупреждал её об этом — иначе анализы покажут в её крови спиртное.

Спина горела адским пламенем, посылая сигналы по всему телу — она еле ходила, голова кружилась, а взгляд плыл. Рейн пришла к бассейну, наскоро снимая платье, и, изнывая от боли, с разгона кинулась в воду. Её окатило прохладой.

Она прислушалась к собственным ощущениям, отмечая, что шрамы не болели. В воде всегда становилось лучше. Если обезболивающих не было, а алкоголь недоступен, то плавать часами напролёт — единственное решение. Хоть вчера она и вылезла из бассейна посиневшая и дрожащая, главное, что шрамы не беспокоили её вплоть до сегодняшнего утра.

Рейн плавала, чувствуя лишь лёгкие покалывания, и радовалась. Это — куда лучше, чем агоническая атака, прошибающая спину насквозь. Сегодня ей придётся менять повязку — два дня, о которых говорила Доктор Спеллман, прошли. Она старалась не думать об этом. Как-нибудь решится.

Что-то коснулось её ноги, и Дуарте напряглась всем телом, замечая на дне чью-то плавающую фигуру. Испугавшись, она пнула по ней пяткой, и спустя секунду возле неё вынырнул парень, брызгаясь водой.

Кайл.

— Барышня, вы чего бьётесь? — проведя рукой по мокрым пепельным волосам, спросил он. — А, Рейн. Здравствуй...