С ненавистью, Рейн (18+)

8. Боль

Дневник,

Сегодня мне намного лучше.

Думали, я скажу именно это?

Хера с два. Пошли вы все нахуй. Сегодня у меня, как вы могли заметить, плохое настроение. Не то что бы оно вообще бывает хорошим, но сейчас всё по-другому. Я не могу спать. Уже третьи сутки. Не знаю, в чём дело. В том, что вы поселили меня с ёбаным мудаком или в моей бессоннице?

Я больше не могу мыслить нормально. МНЕ ПЛОХО. Дайте какое-то снотворное. Или разрешите купить самой. Иначе я просто загнусь.

Может, это нервы. Тогда дайте мне что-нибудь от нервов.

Если вы проигнорируете мою просьбу — что ж, значит, у вас прибавится трупов.

С ненавистью и крохотной надеждой,
Рейн.

***

Куратор стоял над кроватью Рейн, беспокойным взглядом бегая по её лицу. Девушка выглядела пугающе. Губы пересохли, из-за чего она постоянно проводила по ним языком; под глазами пролегли тени. Её руки тряслись, а кожа утратила все краски — сейчас она казалась не живее Аниты Мур.

— Доктор Спеллман, что с ней?

— Переутомление. Ей нужно поспать, — ответила та. Блондинка средних лет, с короткой стрижкой и чёрными очками на переносице. Она рылась в своей сумке, выискивая какой-то препарат, а от её фигуры, облаченной в белый халат, исходил едкий запах формалина.

Рейн взглянула на свою руку, лежа в постели. Ей поставили капельницу. Что туда вкололи — одному Богу ведомо, но веки постепенно начали падать, и это чувство словно пьянящий наркотик. Тело расслабилось.

— Мисс Дуарте, как часто вы страдаете от бессонницы?

— Очень... крутая вещь, — размазано улыбнулась Рейн, пропуская вопрос мимо ушей. — Сколько я буду спать?

— Зависит от потребностей организма. Сутки или больше, — мягко сказала доктор. — Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно...

Она зевнула, смотря в потолок своей комнаты. Сейчас день или ночь? В голове ни единой мысли. Наконец-то — момент, которого она так долго ждала. Её голова не обречена думать...