Амара [ЗАВЕРШЕНО]

Глава 12

— Том, ну пожалуйста…       

— Я сам! — темные глаза гневно сверкают, и он упрямо отталкивает протянутую руку, опираясь о стену.       
Поттер только глаза закатывает.       
Темные Лорды совершенно не умеют болеть.

***

— Это что такое? — Том раздраженно смотрит в тарелку.

      — Это суп. Кричер приготовил. Тебе полезно…       

— Прекрати разговаривать со мной, как со смертельно больным!       
— А как мне с тобой разговаривать, если ты едва ложку держишь? — не выдерживает Поттер и едва успевает увернуться от той самой ложки, полетевшей ему прямо в лоб.       

— Я здоров!

***

Том постепенно восстанавливался. Не так быстро, как хотелось бы ему, но и не так медленно, как хотелось бы Поттеру.       

Не то чтобы Гарри хотел видеть Тома слабым. Вовсе нет. Но сейчас, пока Том с трудом держался на ногах и не мог наколдовать ничего сложнее Люмоса, Поттер чувствовал, что нужен ему. А вот будет ли он так же нужен ему после выздоровления…       

Гарри отчаянно пытался не думать о том, что будет, когда к Тому вернутся силы. Его бы воля, он остался бы в этом некогда ненавистном доме навсегда, настолько хорошо ему было здесь сейчас, вдвоем с Томом.       

Да, порой сходящий с ума от собственного бессилия Темный Лорд был просто невыносим. Но иногда…

***

— Ты мой…       

В темных глазах вспыхивают алые искры. Горячие губы совсем близко, и Гарри задыхается от невероятно острых ощущений, захватывающих его целиком, без остатка.       

— Твой…       

Он готов повторять это бесконечно, чтобы только видеть сумасшедший вихрь эмоций, отражающийся в глазах Тома в этот момент. Чувствовать, что сейчас они принадлежат только друг другу, как будто за стенами маленького домика на Тисовой улице больше не существует ничего.

***

Вся эта странная, немного неправильная, но по-своему прекрасная сказка закончилась внезапно.       

— Что это? — голос Тома звучал непривычно холодно.       

Поттер, жаривший яичницу на аккуратной кухне, обернулся и почувствовал неприятный холодок внутри. Том стоял в дверях, тяжело опираясь плечом о косяк двери, и держал в руке выпуск Ежедневного Пророка. С большой колдографии на первой полосе скалился светящийся в небе череп, а напечатанный жирным шрифтом заголовок гласил: