Мы приехали впритык к поминальному обеду. Выйдя из автобуса, водитель снова закурил. А мне пришлось, стиснув зубы, терпеть свое никотиновое голодание. Урвать утром пачку сигарет из котла я не успел.
Я обернулся к выходящей из автобуса Джамайке, чтобы забить в столовой место рядом с ней.Но она успела стрелой пролететь мимо меня.
— Джамайка! — позвал я.
Она упрямо не повернула головы.
— Эй, что случилось? — уже у самого входа в корпус я схватил ее за руку, чтобы остановить.
— Не трогай! — она резко вырвала конечность.
— Я не понимаю.
— Что не понимаешь? — она нахмурила брови.
— Я думал, что мы...ну...
— Что?
— Ничего, — с трудом проговорил я.
Она сложила руки на груди.
— Блин, ну что случилось? Все же было нормально.
— Мы не подружились, ясно? И никогда не подружимся.
— Хорошо, — я кивнул. С женщинами всегда и во всем лучше соглашаться. — Но почему?
— Потому что ты идиот, Монтвиг, — устало проговорила она. — Такого обоснования тебе достаточно?
— И ты туда же?!
— Что?
— Ты сказала, — мрачно проговорил я. — Просто. Лишняя. Койка. В клоповнике. Я-то надеялся, что мне послышалось, но нет. Просто ты теперь говоришь, как одна из них, — я указал на одногруппников, радостно скачущих в столовую. Словно там намечается концерт, а не поминки.
— Да. Я взяла и сказала. Сказала, ясно?! Так же, как и все! — она почему-то обозлилась на меня. Каждой черточкой лица, каждой веснушкой на кончике носа.
— Но почему? Ты же так не думаешь на самом деле? — вытравить надежду из своего тона мне не удалось.
— Потому я уже устала! От смертей и могил, от алкашей и наркоманов, и детских домов. Устала от всех! И больше всего от тебя!
— От меня? Причем тут я?
— Ты! Светишься, как метка на ультрафиолете. Ты — везде! Но мне не сдались ни твои чувства, ни твои молитвы. Я не просила меня спасать!
— Я тоже не просил. Говорить, что тебе жаль по поводу моей бабушки и приходить в душевую в ту ночь, когда умер Гавр. Не просил, но ты сказала. И пришла. Так кто из нас теперь метка на ультрафиолете?
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Мёртвые мальчики из палаты 303
Ficção AdolescenteМонтвиг думал, что в Бочке уже давно ни у кого не осталось души. Ни у учителей, ни у его соседей по комнате, ни даже у него самого. Однако едва не погибнув одним морозным февральским утром, он понял, что ошибался. Ведь в детском интернате появилась...