Хотелось бы рассказать племени о том, что произошло с ним за такой сравнительно короткий промежуток времени, пока его не было в лагере и о его сделке, совершенной им по глупости. По глупости...так сказало бы племя. Странноватый ученик, вдобавок такой отстранённый, не удивительно что в какой-то момент он совершил бы ошибку. Но Коревейному было абсолютно все равно на его соплеменников, плевать, как мог сказать он, если однажды решится заговорить. Если невозможно добиться их полной снисходительности просто будучи учеником, а затем и воином, нужно ли стремится дальше?
И если вдруг его маленькую тайну обнаружат, он не только полностью потеряет и так небольшое доверие, но и угроза будет уже не спрятанной. Так размышлял Коревейный, когда скользил по размокшему крутому склону в ущелье, изредка подгоняемый едкими словечками наставника.
В лагере, на удивление, не было суеты...хотя, не так уж неожиданно. Только Истрошерстка вылетела откуда-то из толпы, с разбегу врезаясь лбом в шею ученика, заставляя того зайтись кашлем. Когда он раскрыл глаза и наконец отдышался, кошечка неловко хмыкнула, отряхиваясь.
—Извини!.. Тебя долго не было, мы все...мы все беспокоились,-попыталась оправдать свое "нападение" она, но Коревейный лишь стрельнул раздражённым взглядом и мгновенно переключился с притихшей Искрошерстки на Золотарника.
Светлый глашатай быстро оказался рядом с прибывшими, с небольшой укоризной посмотрел на пропадавшего ученика, но ничего не сказал, только что-то тихо пробормотал Полыннику, а тот кивнул и с хмурым лицом поспешил к пещере Падающей Звезды. Если бы Коревейный мстительно фыркнул, на него бы странно посмотрели, поэтому он лишь выдал звук, похожий на скрип. Затем его взгляд упал на Орехолапку, с интересом глядящую на него и он не мог не отметить, что даже в дождь она выглядет хорошо, но затем быстро присек свои мысли, заставляя себя отвернуться.
Коревейный прищурился, силясь разглядеть того, кто машет ему хвостом и понял, что это Клыкоглаз. Старый кот пытался подозвать того, высовывая голову из укрытия, но только морщился от все ещё идущего дождя. Ученик проскочил мимо Золотарника, пытающегося что-то ему сказать и направился к пещере. Помещение встретило его теплотой не только ощутимой, но и душевной. За все это время он успел привязаться к целителю, который, пусть и со свойственной ему ворчливостью, был добр к нему и помогал. К нему собственная мать так не относилась, о чем уж говорить...
