Звёзды с балкона, увидимся позже

Часть 5

— Ебать он большой! — громко возглашает Шастун, пристраиваясь на подоконнике, пока Матвиенко протягивает ему электронную сигарету. — Блять, может в туалет пойдем? А то Сергеич ругать будет. У меня так-то с ним нормальные отношения, — неуверенно предлагает Матвиенко, прежде чем отдать однокурснику электронку. — У меня так-то тоже, — соглашается Шастун и на всякий случай дергает наверх края толстовки, чтобы скрыть засосы или то, что от них за неделю осталось, спрыгивает с подоконника и торопится за низким хвостатым приятелем. По канону русских учебных заведений знойный дуэт должен был поджидать не туалет, а маленький филиал ада, с отколотой плиткой и лавкравтовским монстром, очаровательно подмигивающим из глубин унитаза. Но, на удивление, на входе в туалет ребят ждёт вполне работающая сушилка для рук, а чуть подальше — чистое туалетное помещение. Антон вскакивает на подоконник, Сергей опирается на стену где-то рядом. — Бля, хуйня эти твои джулы, — вставляет пять копеек Антон, в очередной раз затягиваясь и давясь едким сладковатым дымом. — Зато я твоими, блять, сигаретами прожег себе толстовку! — шипит Матвиенко, отряхивая пепел. Парни не долго спорят на счёт того, что лучше, так что до драки не доходит. Они приходят к мнению, что каждому своё, и отправляются к кабинету. Они забирают рюкзаки, которые покоились на подоконнике и заходят в аудиторию. Антон случайно здоровается с Арсением на «Привет», пока на него косым взглядом смотрит Сямсяс. Но Арсений Сергеевич не теряется: — Здраствуй, Шастун, с каких пор мы на «ты»? — Антон немного пугается от голоса Попова. Такое ощущение, что он специально дома разговаривал обычным голосом, а на парах опускался до бархатного баритона. Пока Арсений ведёт пару, не спеша рассказывая материал этого урока, парни решают продолжить спор. — Да ты блять посмотри! Мой хуй больше, чем твоя линейка блять! Вообще не понимаю, нахуй ты её носишь, но, блять, можешь сейчас её мне дать, и ты все поймёшь! — старается тихо говорить Шастун, но Арсений краем уха вылавливает слова Антона из диалога. — Шастун, что у тебя там больше линейки? — Попов поворачивается, держа в руках фломастер для доски, и улыбается. Вся аудитория дружески смеётся с Шастуна, пока у того краснеют уши. С того дня проходит не менее недели, а отметины даже не теряют свой цвет, только слегка желтеют по краям. Поэтому Антон даже в тёплую погоду ходит в толстовке. «—Арсений Сергеевич, вы где так научились оставлять, блять, засосы?» — внутренне матерится Антон, задыхаясь в теплой толстовке в довольно жаркий день уходящего бабьего лета.