Если ты примешь меня | Джордж Уизли

Часть 10

ОНА ПРОСНУЛАСЬ ОДНА следующим утром. Диван, на котором он спал, был пуст, одеяла были скомканы, наполовину свисая с дивана, наполовину валяясь на полу, а на столе стояла едва выпитая чашка чая. Пар всё ещё тяжело поднимался.

Она не была уверена, который час и куда ушёл Джордж, но решает встать до того, как он вернётся. Прежде чем неловкость сменилась воспоминанием о том, что произошло прошлой ночью – его губы целующие её, его пальцы впившися в её бёдра. Она не могла отделаться от мысли обо всём этом, пока шла в ванную.

Она ждёт, пока нагреется душ, и мельком видит себя сквозь пар, скрывший зеркало, проклиная фиолетовые отметины, украшавшие её шею и грудь.

И когда вода стекает по её спине, она чувствует отголоски касания его рук на себе, очерчивая линией каждое место, к которому он прикасался и целовал. Это было практически нереально - знать, что они сделали нечто подобное, и мысль о том, чтобы увидеть его, заставляла её нервничать. Это было приятно – то, что он точно знал, что и как делать. И Элеонора не могла вспомнить ни одного человека, который был до него, кто заставил бы её чувствовать себя так. Вот что её пугало.

Джордж был другом. Тем, кто понимал её так, как не понимали другие. Она обожала Гермиону, Гарри и остальных его братьев и Джинни, но не открывалась им так, как открылась ему. Потому что разговоры между ними протекали почти слишком естественно, слишком комфортно, и теперь она была обременена страхом, что могла бы разрушить всё, что было между ними.

Он был на кухне, пока она одевалась, присловнившись к столу с кружкой в руке, глаза прикованы к виду снаружи. Он не был уверен в том, что именно ищет среди неухоженной травы, и, возможно, там было нечего искать, но это хоть как-то отвлекало внимание. Потому что даже он не знал, что со всем этим делать, или с пустотой на диване, когда он вернулся из своей спальни.

До тех пор, пока он не услышал её шаги на лестнице и не увидел её лицо. Солнечный свет падал на её мягкие черты, пока она делала последние шаги, заходя на кухню с сонливой улыбкой.

— Доброе утро, — говорит он, поднося кружку к губам.

Ей стоило больших усилий не смотреть на него и не чувствовать слабости в коленях. Держать себя в руках, когда он стоял здесь в своих серых спортивных штанах, с волосами, цветом тлеющего огня, лениво убранными с лица. Всё, что она собиралась сказать, вылетело у неё из головы. Размельчилось в пыль, а затем улетело прочь.