Всё будет, но иначе.

20. Не называй меня мамой!

Насколько же особняк семьи Яман большой и величественный, насколько же, как и глава этой семьи! Белые стены, большие окна в рамах из красного дерева. Даже главная дверь этого особняка была сделана из этого же материала. Но за этой красотой необходимо много сил, времени и денег, чтобы содержать в должном виде. Хюнкяр Султан многие годы не только поддерживала престиж семьи, вела дела фирмы и хозяйство, но и смогла приумножить влияние и богатство семьи Яманов! Именно благодаря этой женщине имя её семьи стояло выше остальных семей Чукурова. Пусть официально Демир и является главой семьи, но если он вступал в спор со своей матерью, последнее слово всегда оставалось за ней!

Каждый день в особняке начинался одинаково и этот не стало исключением. С самого утра работники принимаются за дело. Кто-то уходит работать на поля, кто-то остаётся в особняке и следит за порядком в нём.
- Гюльтем.
- Да, Сание. Ты меня звала?
- Да, сестра. Сходи и помоги Фадик на втором этаже. А то боюсь, что она снова будет возиться с уборкой до самого обеда! - сказала девушка бригадирским голосом.
- Хорошо, я пошла. - захватив ведро с водой и пару тряпок Гюльтем отправилась на помощь Фадик. Однако, ещё на лестнице услышала чей-то очень громкий разговор. Поднявшись девушка прислушалась и пару секунд спустя поняла, что голоса доносятся из комнаты Камиле Яман.
- Неужели она ругается со старшей госпожой? - тихо сама себе задала вопрос Гюльтем. Она уже было хотела уйти, но внезапно услышала в дискуссии своё имя.
- А как это называется, дочка?! М?! Ты же сама мне сейчас прямым текстом сказала, что намерена занять место Гюльтем!
- Мама, мы же уже это обсуждали. И насколько я помню, тогда ты не возражала! Что изменилось?! Почему ты вдруг подняла закрытый вопрос? - младшая и старшая госпожи очень редко, когда были в чем-то не согласны. Даже если и были, то как правило одна всегда уступала другой, но в этот раз так явно не получится.
- Камиле, я обдумала твою идею ещё раз сто и поверь это того не стоит! Ты же оклевещешь сама себя! Я также поговорила с адвокатом и он тоже говорит, что едва ли получится привлечь его ещё и за попытку.....- она остановилась на секунду, - .....ты сама поняла! Никаких доказательств нет, свидетели уже говорили, что он душил тебя и кинул камень. И к тому же, сейчас это могут списать на твоё состояние, могу сказать что это всё тебе привиделось.
- Мама, прошу тебя....!
- Хватит! Теперь мы точно закрыли этот вопрос! Ты не станешь приписывать себе ещё и то, что случилось с Гюльтем! Нет! Наша репутация и без того пострадала! Я не позволю тебе наговаривать на себя! Не позволю примерить маску чужого горя!
- Я уже всё решила. Я сделаю всё, чтобы это ошибка эволюции не вышла из клетки! Пусть в ней и сгниёт. В прошлый раз из-за него погиб невинный человек, а он вышел сухим! Я не допущу такой несправедливости вновь!
- Камиле! Ты себя вообще слышишь?! Или чувство ненавистны тебя ослепило окончательно?! Я понимаю, что ты его готова хоть сейчас отправить на суд к всевышнему, но не дай злобе взять вверх! - Хюнкяр начала потихоньку снижать тон, криками здесь ничего не решишь, но и образумить дочку нужно. Поэтому госпожа применяет свою коронную стратегию. Она давно заметила, что говоря спокойно, тихо и твердо можно заставить молчать и слушать всех без исключения! Хотя эта госпожа способна заставить всех замолчать одним лишь только взглядом. -Дочка, хватит! Прошу остановись! Это того не стоит, он того не стоит! Эрджумент дорого заплатит за то, что сделал! Он сядет! И сядет на долго! Это я тебе обещаю! - она взяла Камиле за плечи, будто успокаивала. Девушка и вправду становилась, словно дьявол при одном упоминании этого человека. Ничего не слышит, а глаза будто наливались кровью от злобы.
- ........- Камиле пристально смотрела в глаза мамы, не говоря ни слова. Но было видно, что сказанное госпожой не произвело желаемого эффекта. Для стоящей за дверью Гюльтем минута молчанья показалась вечностью, она сама не сразу осознала свои действия. Девушка просто повернула ручку и открыв дверь застыла в проёме.
- Гюльтем!? - госпожа Хюнкяр с удивлением посмотрела на неё. - Что ты тут забыла?! Иди и займись делами. У меня с дочкой серьёзный разговор! - она была уверена, что Гюльтем сразу уйдёт, но та стояла не подвижно. Только взгляд бегал с Хюнкяр на Камиле, а глаза наполнялись слезами. - Гюльтем.....?
- Госпожа....прошу вас....хнык....не делайте этого. - она пыталась сдержать слезы, но не удалось.
- Гюльтем?! - только когда услышав, что девушка плачет Камиле повернулась к ней. - Почему ты плачешь? - она уже хотела к ней подойти, но Гюльтем опередила её.
- Младшая госпожа....прошу вас. Не нужно этого делать! Умоляю вас. Не говорите о себе таких ужасных вещей! - слёзы и всхлипы усиливались с каждым предложением. - Молю вас! Я понимаю ваше желание и ваши чувства.....хнык.....но вы также сделаете хуже себе....и вашей семье. - Последние слова раздались, как звон колоколов, в голове Камиле.
- Гюльтем, я же это не только ради себя делаю....
- Госпожа, прошу вас. Послушайте старшую госпожу. Он, ведь, и без того сядет самое малое лет на десять....неужели вам этого мало.
- Разумеется мало! Моя цель состоит в том, чтобы он оттуда не вышел. Пусть камера станет его могилой. - в этот момент взгляд Камиле вновь стал холодным и враждебным. - Я не хочу больше ничего слушать. Хватит!
- Но...
- Никаких но! Прекрати плакать и возьмись за работу! Я не стану больше слушать ваши уговоры касаемые этой темы.
- Камиле! Как ты не понимаешь, что это ни к чему не приведёт! По твоему наша семья мало пострадала!? - железному терпению госпожи уже подходил конец. - Если ты в добавок ко всему скажешь, что он что-то хотел с тобой сделать , это будет огромным пятном на твоей репутации и репутации всей семьи! Если бы, не приведи Аллах , это было бы правдой, я не отговаривала бы! Но так грязно врать про себя я тебе не позволю!
- Ты не сможешь мне помешать. - ответила дочь тихо и спокойно.
- Если ты это сделаешь, то не смей меня больше матерью называть! - и воцарилась гробовая тишина. Хюнкяр поставила ошеломляющую точку в их не простом разговоре. Камиле ничего не могла противопоставить ей. Девушка была обескуражена сказанному, а на лице застыла маска не то удивления, не то полного разочарования. Мать для дочери была всем и слова о том, что она откажется от неё ранят сильнее, чем все обломки стекла и камней попадавшие в неё. Хоть это и был сказано в целях уберечь девушку, но ......
- Хорошо, я тебя услышала. - и Камиле вышла из комнаты.