Френдзона

Глава 1

Суджон снова сделала это. Приперлась ни свет ни заря, как будто знала, что я уже с полчаса как не сплю и жду ее настойчивого звонка в мою дверь. Пока она преодолевала четыреста пятьдесят восемь ступенек до моей квартиры, я успел в пятнадцатый раз изучить каждый узор затертых и потемневших от времени обоев на стенах своего холостяцкого жилища.

Едва звонкая трель пронеслась эхом по комнатам, разрываясь над головой, я, скинув с бедра худую лодыжку своей очередной «подружки на одну ночь», соскакиваю босыми ногами на холодный пол, даже не замечаю, что от пронизывающего сквозняка из потрескавшихся деревянных оконных рам по телу рассыпаются пупырышки.

Но мне плевать, ведь наконец-то в мою серую будничную жизнь изо всех сил раздраженно стучатся сумасшедшие, неукротимые краски. Они врываются в остывшую гостиную ярко-красной шевелюрой, злобно суженными глазами, плотно сомкнутыми губами, что едва чувствительно касаются моей щеки и сразу же отрываются вместе с тяжелым запахом клубного и сигаретного дыма.

У моей подруги под глазами привычные черные потеки, а светлая орешность прячется под дрожащими ресницами. Волнуюсь, как школьник, не зная, куда себя деть и как поступить, будто это впервые происходит, хотя уже третий раз за эту неделю.

Мягко улыбаюсь, легонько касаюсь ее макушки и чуть слышно произношу:

- Все будет хорошо, время лечит.

Хотя кому, как не мне, знать, что порой секунды тянутся часами, а то и целыми месяцами, приедаясь постоянством и одноцветностью. Я не хочу ей врать, но приходится. Жертвую своей совестью во благо ее счастья, надеясь, что однажды это оценится, но, конечно же, снова применяю «лучший вариант» в виде лжи и продолжаю счастливо улыбаться, будто так и надо.

- Не лечит, - шепчет она, и на моих глазах одна из ее драгоценных слезинок падает на пол и превращается в маленькую лужицу. Будь я муравьем, умер бы от счастья, утопившись в соленой влаге, что показалась бы мне сладкой. Но я всего лишь человек, так что мне повезло чуть меньше, а отведенная роль «постороннего наблюдателя и частичного утешителя» больше не приносит прежней радости и удовлетворения.