Старший брат

Суперагент

— Ты на работу? — в ванну заходит Юнги. — Ыгы, — кивает отец, чистя зубы. — Ты нас отвезёшь? — Ыгы! Юнги закрывает дверь и тоже берёт щётку в руку. — Я скоро уеду в командировку, — начинает Намджун, — Не знаю насколько это затянется... Но... Защищай папу и Чимина... Ладно? Они не знают. Пока что. Потом как-нибудь расскажу Джину. Юнги продолжал слушать рассказ о том, что на работе никак не могут проследить одного маньяка. Им нужна помощь и отцу придется уехать может и на месяц. Пока дело: либо не закроют, либо остановят, либо раскроют. Намджун работал в полиции. Участвовал в штурмах, но после встречи с будущим мужем, который сильно за него волновался, оставил эту затею. Дома он работает. И не дома он работает. Он по жизни работает. Часто пьёт успокоительное и другие препараты для снятия стресса. Выходной был в воскресенье и то не назовешь, ведь ты всё равно продолжаешь думать: об украденной вещи, о пистолетах, о взрыве, об угоне, о сумасшедшей бабушке, которая украла машину с пистолетами, о муже, детях, семье, доме, родителях. Из-за этого часто происходили срывы дома. Отец старался не срываться на детях. Поэтому страдал Джин. Он понимал положение мужа, но также упрекал. Они могли не разговаривать неделю, пока не соскучатся друг по другу и по Чимину, который не шарахается при виде злого отца. — А что-за маньяк? — Юнги заинтересовался. Его интересовали такие вещи... Но он не так уж и хочет идти по стопам родителя. — Насилует омег из городов по соседству с Сеулом, но может и до сюда доберётся. Жертвы были от 15 до 30 лет. Всего их пятеро. И это выжившие. Остальных четырёх так и не нашли. Никто не знает живы они или нет. Может они в заброшке, может в лесу. Даты устанавливаются. — А где вы находили жертв? — На улицах. В тех же заброшках. Одного в яме. Жертвы мало что помнят, так как их вырубали и... Сам знаешь. Хотя стоп! Ты не должен этого знать! Или ты опять решил взяться за дело, суперагент? — начинает посмеиваться отец. *** Тринадцать лет назад. 1:35 Топот детских ножек донёсся до ушей Намджуна. Он не обратил на это внимание. Но не смог проигнорировать скрежет стула о паркет. Открыв глаза он увидел чью-то тень, похожую на медвежонка. Она вырастает в два раза, что заставило Намджуна приподняться на локтях, чтобы понять, что он проснулся и что его разбудило. Свет резко включился и Намджун укрылся одеялом с головой, укрывая спящего Джина. Топот босых ног так и манит поругать за то, что кто-то вновь не надел носки/тапочки. (Автор не сошёл с ума. Он просто пытается вспомнить, как разговаривал в детстве;) — П-пап... Ти спысь? Этя сьётна! Этя вазна! — слышались шмыги и плач, которые заставили насторожиться. Намджун раскрывается, жмурясь. Перед ним стоит маленький мальчик четырёх лет в милом кигуруми с кроличьими ушками голубого цвета. Красные опухшие глаза, мишка в руках, который наверное мешал ходить, но это малыша не волновало, пухлые щёчки, большие губы и сопящий нос вызывали умиление. Но Намджун был бы не Намджуном, если бы не вспомнил... — Почему ты босиком? А? Чимин~и? Что случилось? — ласково спрашивает отец. — Папа! Папотька! — Чимин явно был рад пробуждению старшего и припал к кровати. Намджун положил палец на губы и шикнул. После чего взял Чимина на ручки, начав укачивать. — Папа! Папа! — Чимин. Джин разозлится и обидится если мы его разбудим. Намджун решает отвести Чимина в его кровать. Выключив свет, хватая стул, с помощью которого малышу удалось дотянуться и включить свет, закрыв дверь в своей спальне, он хотел направиться на кухню. — Я тебе дам молоко, положим сту... — он раскрывает рот, когда понимает, что повсюду стулья и свет включён. Он перевёл вопросительный взгляд на ребёнка, который перестал плакать, забыв о горе на руках отца. — Ета ать пизвакаф. Они бояся светя. — Ладно... — Намджун видимо решил простить эту оплошность мило улыбаясь, — Тогда заставим убирать Джина. — Даааа! — смеёться дитя, но вскоре его лицо опять превращается в мину, — А г-где Юньгы? — А он разве не спит? Лицо Чимина выглядит, будто его что-то осенило. — Папа! Они папотьку тозе сидьят! — Чимин буквально спрыгивает с рук и врывается обратно в спальню, — Кысь! Отоди! Отоди! Джин уже сидел на кровати в кугуруми как и у Чимы, только розовом. Его взгляд был на тени, что бегает и размахивает игрушкой. Намджун включает свет и как только встречается взглядом с мужем начинает ржать. — Папа! Онь усёу. Я сь ним повогорил, — Пак чувствовал себя героем, — Папотька, я тебя спась! Джин до сих пор не может понять, что происходит — видно по его растерянным глазам и смеху Джуна. — Ты моё солнце! — Джин просыпается окончательно, — Иди ко мне! Чимин любит ласки, поэтому с удовольствием идёт на коленки к папе. — Я мойодес? — Умничка! — Джин целует омежку в нос, после чего ложится на бок и подкладывает под себя младшего, — Юнги тогда тоже принеси. Ему же там скучно. — Ево пизьяки сели! — заявил Чимин. Намджун улыбается, но идёт в комнату детей. — Уже три часа ночи... Давайте спать? - предлагает Сокджин. — Где Юнги?! — кричит Намджун и прибегает в спальню. — Это всё пизьяки!!!!! — Минни, не вопи. Намджун его сейчас найдёт! Да же, папа????? Альфа ходит по дому и выключает свет в местах, где около выключателя стоял стул и одновременно проверяя, где мог спрятаться Мин. На втором этаже послышался шорох. Намджун влетел туда и зашагал в сторону звуков. Исходило из его кабинета... — Юнги? — он открывает дверь и входит, охая. — Дело ласклыто! Я супел агент! — на полу сидел мальчик семи лет в солнечных очках отца, с ноутбуком под собой. Бумаги были раскиданы по всему кабинету. Эта картина пугала отца, — Луки велх! — альфа через две секунды забрал у Юнги настоящий травматический пистолет, который тот без страха и неумело держал в руках. — МИН ЮНГИ! — на крики пришла вся семья. Намджун уже был готов подойти и сильно начать ругать старшего сына, но его прерывает муж. - Дети идите спать! Завтра в садик! — Джин указывает на выход, после чего убедившись, что дети закрыли за собой дверь, перевёл взгляд на Намджуна. — И что это было? Его надо поругать! Ты видел, что он тут устроил? Маленький... — Это наши дети! — Это твой ребёнок! — после этих слов Джин садится на корточки и закрывает глаза руками. Слышатся тяжёлые вздохи. Ким боялся, что его муж не примет Юнги, так как тот считается не его ребёнком. Тишина. Намджун понял, что сказал лишнее. Ведь Юнги был правда не от него, а от альфы, что когда-то изнасиловал Джина в старшей школе. Это была больная тема и Джун это знал. — Джин... Прости... — Намджун, пожалуйста, ты можешь не ругать его? Я сам всё тут уберу. Честно. Давайте вернёмся в кровать и просто полежим и не будем кричать. Ну пожалуйста, Намми! Хоть раз! — Джин отчаянно встаёт и подходит к Джуну.

— Джин... Детей надо ругать... Не всегда и не обязательно орать. Но, как по мне, альфа должен вырасти альфой! У меня работа и...— У тебя всегда работа! — срывается на крик омега.— Джин...— Я знаю что ты мне скажешь! Не надо! Он разворачивается и хочет уйти, но его останавливают за руку, разворачивая обратно и уложив на стол с раскиданными бумагами, наклоняются над ним. Джин ожидает, что альфа ударит его или тому подобное, ведь из-за этой работы и нервов дело могло дойти и до рукоприкладства.— (всхлип)— Джин... — Намджун продолжает нависать над омегой, что лежит на столе и держит Сокджина за кисти. Он медленно проводит по шее губами, после чего высовывает язык. Джин не пытается выбраться, зная, что может быть больнее. Джин привык за непослушание и повышение голоса на альфу получать по попе или сильный укус на шее, который «Напомнит тебе в следующий раз». Он уже готовится к грубым прикосновениям и своего рода изнасилованию, которые нравятся только Намджуну. Но вместо этого получает страстные поцелуи в шею, переходящий к щеке, а потом к губам. Джин всё равно напряжён, так как от его истинного можно ждать чего угодно.— Извини, — но этого он не ждал, — Прости, за то что терпишь это, за грубость, за боль. Я люблю тебя и детей. Поэтому и стараюсь для вас. Обещаю, что буду больше уделять тебе внимание. А что пообещаешь ты?— То что я стираю, убираю, готовлю, хожу по магазинам тебе не достаточно? — типичный Ким Сокджин. Намджун не даёт продолжить длинный список поцелуем. Руки передвигаются на бёдра. Подхватив омегу, Джун идёт в спальню и кидает Джина туда, закрывая дверь на ключ. Теперь наверху Джин в кугуруми розового кролика: он сидит на бёдрах и подёргивается, целуясь с Намджуном. Папочка давно соскучился по этим прикосновениям. Он жалобно стонет и продолжает тереться об уже возбудившийся орган. Он переводит взгляд на альфу и моментально останавливается. Альфа вопросительно смотрит на Сокджина в котором внезапно родилась стеснительность.— Ты серьёзно? — Намджун перекатывает его под себя и пытается уловить взгляд старшего, который смотрит куда угодно, но не в глаза. Футболка моментально слетает вниз с обоих и Намджун ухватывается за "Джина младшего". Несмотря на то, что Джин омега, плоть у него размером как у альфы.— Айщ! — зайчик обхватывает ногами альфу и прислоняет к своей шее.— Дети, — шипит Джин в стонах, когда Намджун снял ремень и залез в боксёры рукой, сжав мужское достоинство.— Что дети? Они уже спят.— Я про пистолет. Ты же забрал его с пола в офисе?— ...— Намджуун... Из соседней комнаты послышались звуки:— Чимин, вы алестованы! Луки велх! — Джин и Намджун к тому времени уже несутся в комнату к детям...

( Вот решила написать вам про юнминов надеюсь зайдет вам фф и буду ждать ваших ком. Пртятного дня)).